– В прошлый раз у нас с тобой было мало времени. Но сегодня мы развлечемся по полной.

– Кончай болтать, стригой, – сухо сказал ему Менерих.

Красавчик согнал улыбку с лица и оскалил острые белоснежные клыки. Менерих вставил в губы новую сигарету и прикурил от золотой зажигалки.

– Что вы собираетесь сделать? – спросила Лиза, глядя ему в глаза.

Менерих махнул рукой, отгоняя дым от татуированного лица, и ответил:

– Ничего особенного. Просто слегка потороплю ваших друзей.

– Вы будете меня пытать?

– Мне придется это сделать. – Менерих выдохнул облако сизого дыма, и оно расплылось в воздухе, приняв очертания дракона. – Ваш друг Андрей услышит призыв о помощи. А если не услышит сам, то ему подскажет тот, у кого более чуткий слух. Ликан, стригой, начинайте!

Оборотень, стоявший слева от Лизы, ухватился когтистой лапой за ее свитер и с треском разорвал его. Она вскрикнула от неожиданности и испуга. Но тут же плотно сомкнула губы и с ненавистью посмотрела на Менериха.

Стригой-соблазнитель схватил Лизу когтистыми пальцами за лицо и повернул к себе. Затем раскрыл пасть и дохнул на нее жарким запахом смерти. Он высунул язык и медленно облизнул ей щеку.

Лиза содрогнулась от ужаса и отвращения, но не издала ни звука.

– Смелая девочка, – заметил Менерих, поглядывая на нее своими красивыми холодными глазами. – Но если вы думаете, что это все, то ошибаетесь. Эй, ликан, – воскликнул он, продолжая разглядывать Лизу, – кажется, тебе нравятся молоденькие самки саргов?

Оборотень, державший Лизу, осклабились и закивал.

– Тогда делай с ней все что хочешь.

Из зловонной глотки оборотня вырвалось довольное, полное звериного вожделения урчание. Но приступить к своему страшному делу он не успел.

Резкий порыв ветра выбил у Менериха из губ дымящуюся сигарету и заставил его отступить на шаг. Слуги его тоже отшатнулись и попятились, а в следующий миг прямо перед ними возникли две фигуры.

Не успели чудовища прийти в себя, а световой меч уже сверкнул в сумеречном воздухе. Ликан рухнул на траву с рассеченной грудью, а стригой-соблазнитель взвыл от боли и отскочил, схватшись когтистой рукой за окровавленное, разрубленное до самой кости плечо.

Менерих быстро и бесшумно скользнул Лизе за спину, схватил девушку за горло и прикрылся ею, как щитом.

Гармата оглядел уродливые морды пришельцев мрачным взглядом, шевельнул мерцающим мечом и отчеканил:

– Только шевельнитесь!

Андрей Вершинин, сжимая в руке дезинтегратор, посмотрел на Менериха и потребовал:

– Отпусти ее!

Менерих вежливо улыбнулся:

– Вы не представляете, Андрей, как я рад вас видеть. Будьте благоразумны и положите оружие на землю. Иначе я сверну вашей девушке шею.

Андрей пару секунд колебался, потом нагнулся и положил дезинтегратор на мокрую после дождя траву. Выпрямился, посмотрел противнику в лицо и спросил:

– Значит, вы и есть Менерих? Незнакомец кивнул:

– Да, так меня зовут.

Еще несколько секунд Андрей разглядывал мага, потом спросил:

– Зачем вам это, Менерих? Зачем вы хотите уничтожить Землю?

– Рано или поздно ваш мир уничтожит себя сам, – спокойно ответил тот. – Я лишь хочу чуть-чуть ускорить это.

– Но почему мы? Почему не какой-нибудь другой мир?

– Я всего лишь выполняю заказ, – спокойно сказал Менерих. Он склонил набок свою красивую, достойную древнего божества голову и добавил все тем же спокойным голосом, за вежливостью и приятным тембром которого стояла сама Смерть: – Для Вселенной это не будет большой трагедией. Одним миром меньше, одним больше… К тому же вы, люди, давно исчерпали свой потенциал. Вы не способны генерировать ничего нового. Лучше сгореть в очистительном огне, чем вечно плестись в конце и догонять того, кого тебе никогда не догнать. – Менерих протянул правую руку: – А теперь отдай мне перстень Бафомета, юный сарг, и мы разойдемся, чтобы навсегда забыть друг о друге.

И тут Гармата вскинул меч и ринулся на Менериха. Но тот легонько качнул подбородком, и рыцарь отлетел в сторону. Ветви деревьев, подобно черным щупальцам огромных чудовищ, цепко схватили лагорийца и потащили его к толстому стволу старого дуба.

Андрей подхватил дезинтегратор, направил его на Гармату и нажал на спуск. Облако сухой пыли взвилось в воздух и тут же исчезло. Гармата мгновенно сбросил с себя обрубки ветвей, вытянул руку и, сжав световой клинок, ринулся на мага.

Ярко сверкнуло лезвие меча, и Менерих, закричав от боли, отскочил к деревьям. Левая часть лица его зашипела и задымилась, сквозь кожу проступили кости черепа. А по лбу и уцелевшей щеке заструились, подобно дождю на оконном стекле, символы и узоры.

Андрей прыгнул к Лизе, схватил ее за плечи и быстро оттащил в сторону.

– Гармата, быстрее! – крикнул он.

Рыцарь подбежал к ним и положил Андрею руку на плечо.

– Ничего не бойся! – шепнул Андрей Лизе, зажмурил глаза и представил себе двор перед панельной девятиэтажкой, в которой жил Мишаня Давыдов.

Огромный, черный как ночь ворон сидел на ржавой и покосившейся от времени могильной ограде. Багровое солнце закатывалось за деревья и отражалось алыми звездами в круглых непроницаемых зрачках птицы.

На кладбище стояла мертвая тишина, ибо своих слуг – оборотней, упырей и вурдалаков – Менерих прогнал прочь, едва удержавшись от того, чтобы не изничтожить всех одним движением руки.

Много сотен лет пребывал он на Земле в разных обличьях. Принимали его и за бога, и за дьявола, и за ангела, и за чернокнижника, повелевающего адскими тварями, и за иноземного чародея. Но никогда еще Менерих не был так близок к своей цели, как сейчас. Менерих ненавидел Землю всей душой и прежде всего ненавидел ее обитателей – всех этих злобных грызунов, рвущих друг у друга из пастей кусок хлеба.

Много сотен лет он шутки ради устраивал здесь войны и катастрофы. Но все они были мелкими, сделанными без особого размаха. Никогда Менериху не удавалось совершить то, что совершил несколько тысяч лет назад Бафомет. И Менерих, чувствуя в себе нестерпимую тягу к разрушению, всей душой завидовал могучему магу, оставившему в памяти людей столь неизгладимый след.

И все же. После того, как сто лет назад Хорос низверг его в Великую Пустоту, что-то в Менерихе надломилось. Хорос был уверен, что Менерих воскрес к жизни помолодевшим и посвежевшим. Но это было далеко не так. В былые времена мальчишка не ушел бы от него с такой легкостью.

Впрочем, следовало признать, что мальчишка был необычный. В нем что-то таилось. Что-то могучее и глубоко сокрытое, что-то, чего Менерих давно не встречал в людях. Когда-нибудь этот юный сарг мог бы стать достойным противником магов, но – не станет.