головой. – В английском языке нет эквивалента, передающего столь глубокие эмоции».

– Точно, вот оно, – пробормотала я и вытерла слезы.

Подняв голову, я заметила, что Сайлас не сводит с меня тяжелого взгляда.

– Я буду по тебе скучать, – сообщил он.

– Черт, все это на самом деле?

– Похоже, да.

Я обвила руками его шею и крепко прижала парня к себе. Я цеплялась за него, ожидая, что этот нереальный миг вдруг закончится, любовь схлынет, и я вернусь к обычной жизни.

Конечно же, этого не случилось. И никогда не произойдет. Но хуже всего – я не хотела, чтобы все закончилось.

Сайлас крепко прижал меня к себе, и я уткнулась носом ему в грудь.

– Кстати, ты ошибаешься, – проговорила я.

– Я? Никогда. Ты о чем?

– Ты сказал, что тоже сгодишься. Да ты – самое лучшее, что есть у меня, Сайлас. Я очень сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Он отстранился и заглянул мне в глаза. – Как бы то ни было, Эшер попросил моего благословения, я его дал. Поверь, я не даровал бы разрешение первому попавшемуся придурку, который позарился на мою лучшую подругу. Он хороший парень, Фейт, один из лучших. – Он нежно улыбнулся и покрутил обручальное кольцо на пальце. – Мне ли не знать.

Стоило подумать, что в жизни может появиться нечто прекрасное и настоящее, как тут же перехватило дыхание.

– Думаешь, я его не потеряла? – дрогнувшим голосом спросила я. – Честно?

Сайлас вложил коробочку с кольцом мне в руку.

– Иди и докажи, что я прав. В очередной раз.

– Не знаю. Ему слишком больно, Сай.

– Знаю. – Сайлас снова стал серьезным. – Но когда он увидит тебя, то, возможно, перестанет изображать героя и притворяться, что ему никто не нужен. – Он мягко улыбнулся. – Тогда он начнет исцеляться.

* * *

На следующий день, приехав в офис «Коулман, Кросс и Бенсон», я постучала в дверь Синтии Кросс, а после распахнула ее, не дожидаясь ответа. В кабинете находился Терри. Он стоял за ее креслом, они рассматривали наброски для рекламы «Банановой республики». Когда я подошла к столу Синтии, оба подняли глаза.

– Я еду на Кауаи, – сообщила я, удивляясь, насколько твердо прозвучал мой голос.

– Надолго? – хмуро спросила Синтия. – Реклама «Ред Булл»…

– Уже готова к производству. Не знаю, сколько меня не будет. Возможно, я вернусь через несколько дней или… не вернусь вовсе.

«Сперва нужно понять, по-прежнему ли Эшер меня любит… Может быть, для нас еще не слишком поздно».

Терренс улыбнулся, Синтия нахмурилась еще сильнее.

– Ради этого мужчины ты готова поселиться на крошечном острове?

– Из любви к нему я готова поселиться где угодно. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного и не собираюсь от этого отказываться. Просто не могу. Возможно, я совершу огромную ошибку или обрету все, что мне нужно. Но я не узнаю об этом, пока не перестану бояться собственных чувств. – Я посмотрела на Синтию. – У тебя ведь есть путеводная звезда?

– Мои дети. – Она скрестила руки на груди. – А он – твоя?

– Нет, – возразила я. – Я следую за своей любовью к нему и верю, что поступаю правильно, что достаточно сильна. Вот моя путеводная звезда. – Я вздернула подбородок. – Если захотите меня уволить, я буду бороться. Я не хочу бросать работу в агентстве. Мне нравится, чем я занимаюсь, так что можно найти какой-то выход. Если вы меня на самом деле цените, то поможете решить эту проблему. – Я прерывисто вздохнула. – Вот такие дела. Я просто… держу вас в курсе дела.

Синтия и Терри не сводили с меня глаз, но я не стала терять времени. Развернувшись, я вышла из кабинета. Я почти добралась до своего офиса, когда меня догнал Терренс.

– Фейт, подожди.

Я обернулась.

– Прости, Терри. Наверное, столь личные беседы не уместны для офиса, но я должна была решить этот вопрос.

– За этим я и пришел. – Он усмехнулся, глядя на мое озадаченное лицо, и покачал головой. – Я ведь сказал – обращаться ко мне с любыми просьбами.

– Ты не против, что я уезжаю?

– Ты сама сказала – мы что-нибудь придумаем. – Он склонил голову набок. – Ты произнесла блистательную речь. Она так и просится в книгу.

Я облегченно вздохнула. Несмотря на всю браваду, я до сих пор ужасно боялась, что коллеги просто поднимут меня на смех.

– Может, ничего не случится. – Я с трудом сглотнула. – И я быстро вернусь.

– А может, и нет, – улыбнулся он. – Но ты не узнаешь, пока не попробуешь, верно? – Он крепко пожал мою ладонь. – Удачи. Тебя будет не хватать здесь, в офисе.

– Спасибо, Терри, – проговорила я и вновь облегченно вздохнула.

Весь полет до Лихуэ я ощущала, как рушится моя уверенность, в голове теснились тысячи дурацких, тревожных мыслей, лишая меня покоя.

«Это чертовски большой шаг. Просто огромный. Что я делаю? А как же моя шикарная квартира? Захочет ли Эшер меня видеть? Я смогу перевезти на Гавайи велотренажер?»

– Извините. – Я схватила за руку проходящую мимо стюардессу. – Можно мне двойной мартини с водкой?

Но когда она протянула напиток, я не выпила его залпом, как намеревалась. Несмотря на накрывавшую меня панику, глубоко в сердце, твердая, словно камень, поселилась истина. Путеводная звезда.

Говорят, личностный рост приходит через невзгоды, а сила рождается в сопротивлении. В Сиэтле для меня не было роста, я застряла в собственном самодовольстве, мариновалась в блестящей, оживленной, свободной от невзгод, но изматывающей жизни. Мне требовалось выйти из зоны комфорта и начать расти; именно поэтому я в первый раз полетела на Кауаи.

«И нашла там Эшера».

Я всем своим существом любила этого мужчину, обожала маленький остров – поскольку пожарный называл его домом. Он готов был отказаться от всего ради меня, пожертвовать семьей, друзьями, приятелями с работы, довольством и покоем, которые искал всю свою жизнь и обрел на Кауаи… Он хотел все бросить. Оставалось только надеяться, что на это существовала лишь одна причина – он ощущал отголоски того же самого покоя, когда был со мной.

К чему мне дорогие коктейли, городские улицы, походы по магазинам, когда больше всего на свете я хотела любить его и быть любимой. Не потеряться в Эшере и полностью отдаться ему, а стать рядом с ним кем-то бо́льшим. Ведь я тоже могла кое-что отдать.

Я коснулась кварцевого кулона на шее и улыбнулась простиравшемуся на мили океану – бесконечному, словно возможности. Жизнь – не простая штука, не какое-то конкретное место. Она заключает в себе безграничный потенциал и опыт, который нужно пережить. Сиэтл никуда не