Я быстро отвернулась, пошла к двери.

— Алло! Я не могу говорить!

— Маша? — Голос Олега был тревожным. — Ты? Где ты сейчас?

— Дома. Но я занята, давайте созвонимся чуть попозже.

— Маша! — все звал Олег, но я нажала на отбой.

А ведь никакого двойника не было! Вот кто отвечал за меня по телефону — Катрин.

— Спасибо, — вернулась я к ней.

— И что же вы здесь отмечаете? Убийство вампира? Как мило!

— Зачем ты пришла?

— Не хочу, чтобы Максик погиб так же, как бедняга Дэнни.

— Уходи!

Это мой праздник! И я имею право выгнать тех, кто мне не нравится.

— Эй, эй! — взлетели вверх руки под белым плащом. — Не напрягайся, я пошутила. — Катрин шагнула назад. — А я смотрю, вы здесь бусы рассыпали… Ничего не разбили?

— Специально для тебя сейчас грохну зеркало, — пообещала я.

— Спокойно, спокойно… Мир! Я поняла: с тобой опасно играть. И еще. Знаешь, есть некое правило — начиная свою охоту, нельзя мешать чужой.

— Возьмите… — Пашка вложил в поднятую руку Катрин бокал с шампанским, второй протянул мне.

— Зря стараешься, она не пьет, — не удержалась я от язвительной фразы.

Катрин поднесла бокал к неподвижным белым губам маски. Хорошо, что я не видела ее лица, не так обидно осознавать, что ты в очередной раз проигрываешь, даже не начав игру.

— Познакомься, Колосов, — повернулась я к Пашке, — это Катя. Знакомая Макса.

— Для своих можно Катюша. — Катрин протянула руку в шелковой черной перчатке.

— Павел. — Колосов сначала стушевался, а когда хотел пожать руку Катрин, та уже опустила свою.

— Зачем ты пришла? — Мне стало неприятно за друга. Она не имела права над ним так нагло издеваться.

— Марина очень просила. Я не могла отказать ребенку. Она сейчас сильно расстроена, они с Дэнни были друзьями.

Шампанское пузырьками взорвалось у меня во рту, боль отдалась в горле, словно я проглотила что-то жесткое. Вспомнился высокий тонкий парень в футболке и джинсах, в ушах снова прозвучали его сумасшедшие слова.

— Мы с ней тоже дружили, — напомнила я.

— Это было давно… — Белая маска скользнула мимо меня. — Не отбирай у нее Макса, иначе разобьешь ребенку сердце.

Сотовый телефон под плащом заволновался, завибрировал, но я не глядя дала отбой. Что от меня нужно Смотрителям? Пускай подождут.

Я заметила, что Пашка начинает хмуриться. Принять участие в разговоре он не мог, но и уходить от меня не собирался. Я залпом допила шампанское и сунула ему в руки пустой бокал.

— Принеси еще! — Я его даже оттолкнула, чтобы он не задерживался около нас.

— А мне шоколадку. — Катрин приподняла свой бокал и манерно им помахала.

Колосов кивнул и неуверенно пошел к столу.

— Что ты хочешь? — придвинулась я ближе к Катрин. — Зачем тебе Маринка?

— Как много вопросов! — рассмеялась девушка.

Не понравился мне ее смех, я почувствовала себя совершенно беспомощной. Пропасть. Передо мной снова была пропасть, в которую я вот-вот собиралась нырнуть.

— Какие у вас красивые цветы, — Катрин прошла мимо ваз.

— Астры, символ любви, — поддела я ее.

— Тебя как всегда обманули, — снова засмеялась вампирша. — Астра — цветок грусти. Звезда упала на небо — как печально! Утраченный рай, потерянные возможности.

Посмотрела на Макса. Маринка все еще сидела у него на коленях, строила смешные рожицы.

Это все из-за масок! Они словно создают невидимые преграды, новые роли, неписаные условия.

Я потянула свою маску вверх, и Катрин быстро повернулась ко мне.

— Не надо. Пускай все так и остается.

— Как — так? — Я стала говорить грубо. — «Так» не останется. Будет все по-другому!

В обведенных черной краской прорезях маски сверкнули глаза. Мне показалось, что они стали угольными, в них тлел пепел ненависти.

— Не радуйся раньше времени. — Шампанское в ее бокале плеснулось, быстрая капля побежала по внешнему краю. Катрин подставила пальчик, и вино впиталось в шелковую перчатку. — В твоем празднике несколько актов. Считай, что сейчас антракт перед главным действием. Вы с Максом так трогательно-наивны, что просто обязаны умереть в один день. Например, сегодня.

Я открыла рот, чтобы ответить, но Катрин уже отвернулась от меня.

Стерва! Давно сдохшая стерва! Когда же ты успокоишься?

Я шагнула следом, борясь с сильнейшим желанием запустить ей в спину чем-нибудь тяжелым.

— Что за знакомая? — Пашка протягивал мне бокал, длинный нос смешно торчал у него надо лбом, волосы дыбились вокруг маски, как усы.

— Злая колдунья, — прошептала я. — Сказку «Спящая красавица» помнишь? Она оттуда.

— Гурьева, — обреченно покачал Колосов головой, — у тебя все-таки проблемы с мозгами. Везде тебе видятся враги. Ты бы лучше вместо фехтования оригами занялась, что ли. Или вышиванием. Нервы, говорят, успокаивает.

О! И он туда же! Что-то сегодня все меня рукоделием заниматься отправляют.

Я оглянулась. Эдгар не зря сказал, что каждый играет свою партию. Катрин не единственная, у кого в мастерской свой интерес. Маринка, Колосов и даже Стешка — все чего-то хотят. Вон как Малинина повисла на Грегоре. Они сейчас танцуют около музыкального центра, Стешка без остановки болтает. Даже колокольчики на колпаке звенят в такт музыке. Синицын на время забыл о своем спорте и теперь сжигает танцующую парочку глазами. Семенова шепчется с Серым. Белая маска прошла вдоль стола. Тарелки заметно опустели, значит, всем все понравилось. На полу появилась пара пустых бутылок.

Снова завибрировал мобильный. На этот раз пришла эсэмэска. Сейчас совсем его выключу! Сообщение было от Олега. «Маша! Немедленно отзовись! Или как можно скорее выйди на улицу».

На улицу? Что за странная прихоть! Что мне на улице делать?

Мобильный выпал из дрогнувшей руки.

— Мишлен, ну чего ты опять? — Пашка поднял трубку, посмотрел на меня, понял, что класть мне ее все равно некуда, и сунул к себе в карман.

— Голова кружится, — честно призналась я.

Вот и пускай теперь этот телефон трезвонит у Пашки в кармане, а я не готова общаться с Олегом. И вообще он меня сейчас не очень волновал. Мне показалось, что воздуха в мастерской стало мало. Уши заложило.

— Ты чего одно шампанское хлещешь? — Пашка стал отнимать у меня бокал, но я держалась за него, как за спасительные перила. — Пойдем, съешь что-нибудь.

Так, за бокал, он и потянул меня к столу. Я оглянулась на Макса. Разговор с Маринкой у них продолжался, но за его спиной стояла Катрин.