Дом тушили долго – до поздний ночи. Пожарным пришлось выбить окна, двери. И вот уже некогда ухоженный, утопающий в цветах двор превратился в груду дымящейся гари. Это было страшно и одновременно странно.

Потому что беда принесла облегчение.

Испачканная сажей Тамара сидела на скамеечке неподалеку от беседки, заторможенно наблюдала, как пожарные делают свою работу, и думала, что в этот раз сгорел не дом, а ее ненависть, нелюбовь к дочери. К самой себе.

Внезапно она услышала неподалеку от себя чьи-то голоса. Обернулась.

В саду возле сарая прямо на траве, все еще находясь в постшоковом состоянии, сидели Дина и Сашка. Девушка была очень напугана: причем не столько пожаром, сколько реакцией Саши на происходящее. Что до Александра, он был дико зол и обижен. Раньше его Динка таким не видела. И это ее пугало.

– Я в жизни так не боялся… Когда увидел тебя на полу, думал – все… – первым нарушил затянувшуюся тишину парень. В его словах отчетливо читалась горечь. Это приводило Динку в растерянность. Она интуитивно чувствовала, что дело не только в пожаре… Но в чем еще?

– Саш… Ну все же хорошо закончилось… – она попыталась смягчить ситуацию.

И тут Саша взорвался.

– Хорошо?! Чего хорошего-то?! – он с вызовом посмотрел Дине в глаза. Девушка не выдержала – отвернулась. – Я ведь и не жил без тебя считай… Все время, как последний дурак, про тебя спрашивал: то у Валерки, то у бабушки. С ума сходил, когда ты воспаление легких подхватила. Когда тебя из-за детей с работы уволили…

Его слова напрягали, потому что вели к теме, о которой Динка не желала говорить.

– Саша, я не понимаю, о чем ты…

– Да все ты прекрасно понимаешь! – с обидой отмахнулся Александр. – Почему ты не сказала мне про то, что тебе мать наплела? Про наше липовое родство? Я имел полное право знать… И про детей. Про моих детей!

Сердце Дина замерло. Откуда он узнал о ребятишках? И с этим надо было срочно что-то делать. Как-то выравнивать ситуацию.

– А зачем? – срываясь, заняла оборону Динка. – Чтобы ты тоже в этом аду жил?! Тебе-то это за что, Саш?! Я не хотела ломать тебе жизнь! Да и сейчас… Зачем все это? Столько лет прошло… У тебя Света есть. Она замечательная. Ты ее любишь, ты с ней счастлив.

– Счастлив? – Саша с горечью взглянул на растерянную Динку. – Да что ты знаешь о моем счастье?

– Я… – у девушки была куча доводов, чтобы отстоять свою позицию. Но все они в одночасье рухнули, потому что Саша резко притянул Дину к себе и поцеловал… А у нее не осталось ни сил, ни желания сопротивляться этому поцелую… Один Бог знает, как она за эти годы истосковалась по его губам, крепким объятьям, его теплу…

Динка и Саша были настолько поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Не видели они и Тамару, стоящую чуть поотдаль от них. Зато их хорошо видела мать.

Женщина едва заметно улыбнулась. Опустила виноватый взгляд. В эту ночь в Тамаре появилось то, чего никогда не было раньше – смирение. Все встало на свои места, как и должно было быть с самого начала. Тамара наконец-то поняла и приняла это.

– Прости меня, Господи! Прости! – едва слышно прошептала женщина, впервые в жизни от всего сердца прося прощение у Того, Кто ее создал. Кто оберегал Тамару и ее близких все эти годы. Подчас от нее же самой… И вместе со смирением и покаянием внезапно в ее душу пришли столь долгожданные неизъяснимая радость и покой. Будто кто-то невидимый, наполненный великой Любовью… пожалел ее. Обнял и прошептал: «Не бойся. Я тебя слышу. Я всегда рядом. Я люблю тебя…»

И словно наглядное доказательство этих слов, буквально в метре от Тамары, пусть всего на несколько секунд, но все же… Возник до боли знакомый, родной силуэт. У женщины перехватило дыхание: неподалеку от нее стоял Петр и с любовью смотрел на Тамару.

Смотрел и улыбался.

– Петя… – только и смогла выдохнуть шокированная Тамара, четко осознавая, что она не спит. И что это не бред и не галлюцинация, а просто великая Милость Того, Кто дает ей прощение и покой.

Петр тем временем еще раз от души улыбнулся Тамаре, подмигнул и лишь после того, как понял, что она готова отпустить его, ушел.

На этот раз навсегда.

Говорят, ломать – не строить. И это правда. Порой одно нечаянное слово, брошенное со зла, в сердцах, может разрушить дружбу, доверие, любовь, жизнь. Теперь Тамара знала это точно.

Их дом сгорел почти дотла. Осталось лишь пепелище, на котором все пришлось возводить заново. Новый коттедж, новую семью. Но прежде надо было расчистить оставшиеся от прошлого мусор и гарь. Вот только сделать это оказалось совсем не просто.

В ту ночь после пожара Карина и Медведь устроились у бабушки Валерки. Света еще раньше уехала в гостиницу в город. Хмурый Саша, все еще не разговаривая с матерью, снял два номера в местной гостинице, расположенной возле трассы. Другой в поселке просто не было, а надо было где-то ночевать. В один заселились Клавдия и Тамара. В другом остановилась Динка. Сам Саша ушел – ему еще предстояло общение с пожарными.

Оставшись одна в номере, Дина первым делом приняла душ, затем, переодевшись в гостиничный халат, попыталась отстирать вещи от запаха гари и дыма. Она не знала, что из ее одежды уцелело при пожаре, поэтому пыталась привести в порядок, что есть. И все это время, пока она занималась этими бытовыми вещами, в ее голове пульсировал лишь один вопрос: придет или не придет? Останется или уедет? Растерянная Дина, несмотря на тот поцелуй в саду, не знала, что решит Саша насчет нее. Простит или не простит обман? Позволит ли ей остаться частью его жизни или нет. И эта неопределенность сводила с ума.

Уже глубокой ночью, пропитанный запахом дыма, к Дине в номер пришел уставший Саша, открыв его своим ключом. Как оказалось, он с самого начала взял один номер на двоих для них с Динкой, не спрашивая ее разрешения. Расставаться с ней даже на одну ночь он больше не собирался, хоть до сих пор был обижен.

Динка еще не спала, хоть уже и лежала на двуспальной кровати с потушенным ночником. Все это время она прислушивалась к шагам в коридоре – ждала его возвращения. Она надеялась, что Саша все же придет к ней.

Дождавшись, когда Саша выйдет из душа, Дина, кутаясь в одеяло, села на кровати. Говорить о своих чувствах к нему она не рискнула, поэтому задала вполне будничный вопрос:

– Как оно там?

– Да никак. Один фундамент да стены остались. Благо кирпич. Завтра позвоню своим ребятам. Либо одну из своих строительных бригад пришлю, либо кого в Красноярске наймем. Но строительство займет время. Надо будет подумать, куда семью пока переселить.

Они говорили о том и не о том одновременно.

– Бабушка видела, как я к тебе заходил. Она, кажется, за кипятком для чая выходила, – нехотя признался Саша, вопросительно взглянув на Динку, наблюдая за ее реакцией.