На следующее утро она нарочно попалась на глаза Перепёлкину, пригласила его к себе в приемную якобы для консультации по очень важному вопросу, а сама не спускала с него глаз, словно перед ней известный киноактер.

— Леночка, ты на мне взглядом скоро дыру протрешь. Что-то случилось?

— Нет, Максим Валерьевич, совершенно ничего.

— То-то ты с меня глаз не сводишь. Признавайся, или ты влюбились — но это очень неразумно, так как твои шансы равны нулю: у меня уже есть любимая женщина, — или произошли настолько удивительные для тебя события, что ты просто не можешь удержаться, чтобы мне о них не рассказать.

— Ой, Максим Валерьевич, как же вы хорошо меня знаете! Я и в самом деле не могу решить одну задачку.

— Тогда рассказывай условия. Может, у меня получится.

— Я просто уверена, что получится. Это касается моей начальницы, — заговорщически прошептала Леночка.

— А что с ней не так?

— Да все не так! Вместо того чтобы работать, она находится в психиатрической лечебнице!

— В жизни всякое может случиться. С кем угодно. Но ты зря переживаешь. Вот подлечат твою начальницу, и она скоро снова выйдет на работу.

— Не знаю, не знаю, — поджала губы Леночка. — Не уверена, что так скоро. Я вчера мельком упомянула ей о вас — сказала, что вы нашлись и приступили к работе, — так она даже сознание потеряла!

— Да что ты говоришь! Извини, что не потерял сознание я, когда узнал, что Никонова оказалась в психбольнице, хоть мы с ней и давно знакомы. И что же ты хочешь, чтобы я сделал? Извинился еще и перед ней?

— Конечно, нет! А вы не хотели бы с ней встретиться?

— Это она тебя надоумила, или ты сама приняла столь странное решение?.. Я, кажется, понял, чего ты добиваешься. Ай да Леночка! Вот не думал, что ты такая кровожадная! Тебе вдруг показалось, что Никонова именно при упоминании обо мне потеряла сознание, поэтому ты решили хладнокровно добить ее? Неужели таким способом ты собралась утрясти проблему с непредвиденной задержкой в карьерном росте? Ну да, твоя начальница скоропостижно протянет ноги, а ты благополучно займешь ее кресло. А ты далеко пойдешь, Леночка.

— Если меня никто не остановит? Вы это хотите сказать?

— Ну что ты! Это и в голову никому не придет. Наоборот, все кинутся помогать тебе в достижении заоблачных высот, ведь на вид ты такая белая и пушистая. И пойдешь ты по жизни, переступая через головы своих начальниц и начальников, а то и наступая на них. Смотри, Леночка, не потеряй себя!

— Думаю, что мне это не грозит. Ведь я не собираюсь нарушать закон.

— Вот и умница. Целее будешь.

— Так как, Максим Валерьевич?.. Может, завтра сходим к ней вместе?

— Нет. Меня совсем не радует мысль, что она отдаст концы при виде меня. Если ты считаешь, что Никонова неадекватно восприняла мое возвращение, то появление в больнице и вовсе может ухудшить ее состояние. Поэтому я тебе в этом не помощник.

— Ну и шутник вы, Максим Валерьевич. Да ничего с ней не случится! Она здоровее нас с вами.

— Пусть шутник, согласен. Но не убийца… Кстати, я и тебе не советую ходить к ней. Особенно со столь надуманными идеями. Не стоит забывать, что она несколько не в себе. Может, потому и меня теперь воспринимает неадекватно. Нельзя проникнуть в ее мысли и узнать намерения. Думаю, это не удается даже ее лечащему врачу. Не нужно торопиться, Леночка. Когда-нибудь и ты станешь судьей, как мечтаешь.

— А вот с этим я не согласна. Если бы не этот внезапный обморок, то Никонова такая же нормальная, как и мы с вами.

— Но мы не являемся пациентами психушки.

— Ну и что? Она сказала, что находится там по собственной воле и может, если пожелает, в любой момент выйти наружу.

— Только почему-то не торопится? Леночка, я могу ответить тебе только народной мудростью: «Не торопись, коза, в лес, все волки твои будут!» Не знаю, поймешь ты ее или нет, но в любом случае — не играй с огнем, детка. Потому что дороже всего нам обходится собственная глупость. Батюшке привет передавай. Я ему на днях позвоню.

Алла даже предположить не могла, что после ухода секретарши находилась лишь на волосок от смерти. По чистой случайности в палату заглянула санитарка Власовна, рослая крепкая пожилая женщина, свирепая на вид, но от всей души жалеющая «бедненьких дурачков». Но особенно сердечно она относилась к амбициозной брюнетке, которая так напоминала ей дочь. Даже имена у них были одинаковыми. Только ее Аллочка погибла в автокатастрофе пять лет назад.

Власовна старалась не оставлять свою подопечную без присмотра и находила всевозможные причины, чтобы чаще появляться в палате. Смертельная бледность любимицы и неестественная поза заставили санитарку поднять тревогу, и Аллу чудом спасли подоспевшие вовремя врачи.

Теперь она лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок и силилась вспомнить что-то очень важное для себя. Однако измученный и утомленный стрессом мозг не желал раскрывать Алле губительной тайны, да она и не сопротивлялась, понимая, что совсем скоро ей понадобятся силы. Вот только для чего?.. Нет, сию минуту вспомнить не получалось, а потому она и не будет себя зря терзать. Тем более что мозг ее стал таким капризным в последнее время: сам выбирает, когда ему бодрствовать, а когда отдыхать.

Алла закрыла глаза и постаралась уснуть, делая вид, что ей совсем неинтересна какая-то там тайна. Она помнила, как когда-то в детстве так поступала матушка, когда пыталась принудить ее к чему-то, от чего упрямая дочь наотрез отказывалась. Заставить Аллу сделать что-либо, даже самое необходимое, представлялось возможным лишь одним способом — запретом.

Например, Алла очень любила читать, и о том, чтобы отправить ее во время увлекательнейшего чтения какого-нибудь приключенческого романа насильно погулять, даже и мечтать не приходилось. И тогда матушка произносила волшебную фразу: «Сегодня ты гулять не идешь, так как до сих пор не убралась в своей комнате!» Алла тут же откладывала в сторону книгу и принималась собираться на улицу. И никто ее уже не смог бы остановить. Потому что она с детства делала только то, что хотела сама. По крайней мере, ей так казалось.

Вот и с неуступчивым мозгом она поступит так же: запретит ему раскрывать свою тайну, совсем для нее неинтересную. И пусть мучается от осознания того, что его тайна не нужна никому. Пусть сам обгладывает ее, как собака кость.

Для пущей важности и чтобы закрепить свои намерения, Алла объявила ему: «Я сейчас собираюсь хорошо выспаться, поэтому ты не тревожь меня всякими глупостями. Когда проснусь, тоже не лезь ко мне со своими откровениями, которые мне не только неинтересны, но и портят настроение. Сделай милость, оставь их при себе!»

Предоставив уму возможность поразмыслить над полученной информацией и самому решить, как лучше — утаить тайну от хозяйки и мучиться, оттого что не с кем поделиться, или выдать информацию и освободиться, оставаясь девственно чистым, — Алла погрузилась в крепкий глубокий сон.