Напрягая все силы, Фурия пустила ударную волну в окна. Стёкла выбило наружу, в сад. На секунду это отвлекло противников. Марш гневно завопил, но для ответного удара Фурия не дала ему возможности. Одной рукой она схватила за локоть Кэт, другой – потерянную Фейтом книгу для прыжка, необходимую Химмелям для возвращения в области, о каких Фурия могла только догадываться. Но она надеялась, что всё сработает.

Раскусив замысел Фурии, Рашель вскочила. Но слишком поздно.

– Каталина! – вскрикнул отец Кэт, и его голос ещё долго звучал вслед подругам, в то время как книга уносила их всё дальше и дальше.

Веявший в переулочках Либрополиса книжный аромат, словно память о чтении, не могли остановить заграждения из колючей проволоки в гетто. Лишь в самой глубине квартала он постепенно рассеивался, перекрываемый испарениями от слишком большого числа людей на слишком маленьком пятачке площади.

Не будучи от рождения экслибром, Финниан провёл здесь детство в то время, как Саммербель знала гетто лишь благодаря коротким вылазкам. Она ни разу не поморщилась, и он это оценил, хотя чувствовал, что ей здесь не по себе.

– Тебе здесь не очень-то по душе, – заметил он, пока они шагали через узенький проулок, опустив пониже на лицо капюшоны своих толстовок: белой – на Саммербель, чёрной – на Финниане. Под просторными толстовками на них были куртки с множеством карманов, а кроме того, они были обуты в кроссовки и одеты в штаны, которые не сковывали движений.

– Тебе это кажется странным? – спросила она.

Он глянул на неё искоса, но она продолжала смотреть прямо.

– Ты многое поставила на карту, чтобы бороться за экслибров, – сказал он. – И всё же в их присутствии ты никогда не ощущаешь себя свободно.

– Что же я такое поставила на карту? Наполовину сирота в огромном старом особняке. Мы с Фурией в этом отношении довольно-таки схожи.

– Ты её любишь, – констатировал он.

– Ты тоже.

– Да, но по-другому. Ты возишься с ней месяцы напролёт, учишь её всяким библиомантическим трюкам. И что ты в ней такое разглядела? По-моему, дело не только в её таланте.

– Финниан, ты дамский угодник!

– Я знаю, чем люди дышат. Благодаря этому я и поднаторел в том, чтобы водить их за нос. В большинстве случаев, по крайней мере.

Теперь она всё же обратила к нему своё лицо со вздёрнутым подбородком, глубоко запрятанное в тени капюшона и исключительно миленькое в своей гордыне:

– Знаешь, Финниан, если уж ты такой знаток людей, почему бы тебе как следует не заняться Кэт?

– Я уже пробовал…

– И ничего ты не пробовал, – перебила она его. – Ведь она не так уж много от тебя требует. Только чтобы ты держал её в курсе.

С минуту он помолчал.

– Стоит ей прослышать, на что я шёл, чтобы втереться Мардуку в доверие, она не захочет иметь со мной дела.

– Ты боишься, что она тебя пошлёт?

– Думаю, да.

– Кэт – часть сопротивления. Она и сама-то не особо церемонится со всякими полицейскими и гвардейцами, поэтому смирится и с этим.

– В сопротивление она больше не верит – это её слова.

Саммербель остановилась и удержала его за плечо. В узком проулке никого не было, но Финниан всё-таки на всякий случай огляделся по сторонам.

– Ты-то сам ещё в это веришь? – спросила она. – И не торопись с ответом. Неужели ты и правда думаешь, что мы в состоянии улучшить жизнь тысяч и тысяч экслибров? Что мы можем упразднить гетто? Это мы-то? Серьёзно?

– Вот это-то я и имею в виду. Ты борешься не только ради экслибров, но и против Академии.

– А ты ещё не потерял из виду то, за что борешься?

Она во многом, безусловно, права, и прежде всего в отношении Кэт. Но в последнем пункте всё было не так.

– О нет, – сказал он, – не потерял. Хочешь убедиться?

Её глаза слегка расширились, как будто она догадалась, что зашла слишком далеко.

– Мои основания, – продолжал Финниан, – хочешь их увидеть?

– Я не хотела…

Он не дал ей договорить, схватил за руку и потащил вниз по переулку:

– Сделаем небольшой крюк. Но мы потеряем немного времени.

Закапал дождик. Из тихого переулка они вынырнули на переполненный народом бульвар, ведущий на окраину гетто. Серое полуденное небо тяжело нависло над крышами, многие экслибры раскрыли зонтики и спрятались под капюшонами. Смешавшись с потоком прохожих, парочка никому не бросалась в глаза. Мужчины, женщины и какие-то создания, чей пол на первый взгляд определить было невозможно, толпились на улицах.

Через несколько сотен метров они оказались в нужном переулке, прежде завернув за множество углов и пройдя через арку. Финниан вытащил из кармана ключ и открыл неприметную дверь, за которой находилась лестница, ведущая вниз. Оба включили свои карманные фонарики.

Раньше, когда он ещё работал в оранжерее, где выращивал закладки, он часто пользовался лазами вроде этого по ночам: такие ходы были некогда частью книжного подземного мира в Либрополисе, пока склады и конвейеры под гетто не упразднились. Множество разветвлённых туннелей и подвальных помещений Академия запечатала, но не заставил себя долго ждать тот день, когда первые экслибры перебрались сюда, вниз, из своих перенаселённых домов. Некоторые выпали из книг тёмных, неприятных и потому чувствовали себя вполне комфортно во мраке. Многим из этого люда лучше было не попадаться по пути. Даже Мардуковы гангстеры не задерживались здесь дольше положенного.

– Ты что, хочешь выйти из гетто? – поинтересовалась Саммербель.

Существовали другие возможности преодолеть посты у ворот. При благоприятных обстоятельствах она даже могла бы навязать гвардейцам свою волю, коль скоро они не библиоманты.

– Нет, – ответил он. – Место, куда мы направляемся, находится ещё в гетто.

Он почувствовал, как она украдкой посматривает на него, наверное, соображает, насколько удачной оказалась затея отправиться вместе на поиски Изиды.

– Ты ходил туда с Кэт? – спросила она тихо, пока они спускались по ступеням.

Он покачал головой и подумал: она точно знает, где у человека больное место.

– Вот то-то и оно, я об этом и говорю. Позволь ей стать частью твоей жизни. А с ней – и частью твоего прошлого.

– Моё прошлое ей известно. Но я не хотел подвергать её опасности, поэтому сейчас всё так.

Саммербель улыбнулась, но промолчала, засунув на всякий случай палец между страницами своей сердечной книги, чтобы мгновенно её распахнуть, если потребуется.

Книжную деревню Хей-он-Уай, из которой некогда вырос Либрополис, десятки лет назад перенесли в новое, пустое убежище. Это поселение Хей-он-Уай, существующее и поныне в Уэльсе, было копией прежней деревеньки, созданной для туристов. Могучая библиомантика позаботилась о том, чтобы оригинал начал расширяться, разрастаясь чуть ли не до бесконечности. С тех пор здесь всплывали разные книжные лавочки, в обычном мире исчезнувшие, – может, последний достойный поступок на счету Адамантовой Академии.