– «Кожа – в клочья, прочь листы, – запел скрипучий голос у них над ухом. – Книга, зубы покажи!»

Саммербель вцепилась в свою сердечную книгу под пальто, но держала её в кармане; в такой дождь раскрыть её, не причинив вреда, было нельзя. Финниан вынул из куртки пистолет и, сняв предохранитель, повертел в руке.

Противный человечишко в мягкой фетровой шляпе с широкими полями вышел им навстречу. Под мышкой он сжимал закрытую коробку, наверное – «тюрьму» для петушиной книги.

– Бой столетия? – спросил Финниан с непроницаемой миной.

– Бой столетия, – подтвердил человечек.

– Он библиомант, – прошептала Саммербель – И не из слабых.

Финниан прицелился в него, хорошо сознавая, что опытный библиомант в состоянии отразить пулю на лету до того, как она его настигнет. Саммербель могла бы прибегнуть к библиомантике и без помощи своей сердечной книги, но в её распоряжении была бы лишь ничтожная часть силы. Как видно, Финниану ничего другого не оставалось, как только попробовать решить проблему своим оружием.

Человек с унылым лицом и красным носом пропойцы остановился на расстоянии метров десяти от них. Карманы его оттопыривали рекламные листки.

– Я же на вашей стороне, – увещевал он.

– А какая сторона наша?

– Вы разыскиваете Изиду Пустоту.

– Никогда не слышали.

Человечек медленно присел на корточки, поставил коробку на мокрую мостовую и отворил оба засова на крышке.

– Эй! – крикнула Саммербель. – Поосторожнее там!

– Да нет здесь никакого оружия, – заверил незнакомец, но всё же оставил крышку закрытой.

– Что же тогда?

– Просто листы бумаги. Материал, который я за жалованье распространяю на улице. Реклама боёв петушиных книг, столовок для бомжей, музычки и отдыха. А помимо этого, парочка листков со списками лиц, находящихся в розыске.

– Если ты откроешь крышку, бумага намокнет.

– А я вам пару листков всё-таки покажу.

– С преступниками у нас нет ничего общего, – объявила Саммербель.

– Кто ты такой? – спросил Финниан. – Охотник за головами, желающий получить вознаграждение?

Человек поднялся на ноги, коробку оставил тем не менее на мостовой. Теперь он смотрелся более внушительно, чем раньше, и с каждой секундой его сходство с горьким пьяницей из паба ослабевало. Не только морщинистое лицо, но вся стать его изменилась, когда он выпрямился в полный рост.

– Финниан, – прошептала Саммербель, – на нём же маска. – Он бросил на неё встревоженный взгляд. – Библиомантическая маска! И он очень могуществен. Никаких уязвимых мест, нет даже дрожи.

– Ты осилишь его?

– Поглядим.

Финниан выругался, стиснув зубы от досады, зря они не поторопились. Очень может статься, что человек в шляпе не спускал с них глаз от самого «Книжного обреза». Если же он был таким могучим, как говорит Саммербель, тогда он мог бы организовать слежку, не попадаясь им на глаза.

– Мне и дела нет до денег Мардука, – сказал чужак. Ближе он не подходил и играл свою роль довольно искусно, демонстрируя пустые руки.

– Чего же тебе тогда надо? – спросила Саммербель.

– Мне нужна информация об Изиде Пустоте. Я разыскиваю её. Так же, как и вы.

– Мы не знаем, где она находится, – сказал Финниан. – Все сведения, которые мы слышали о ней несколько дней назад, давно устарели. И всё это только слухи.

– А я с удовольствием послушаю.

– Финниан, – упавшим голосом произнесла Саммербель, – это бессмысленно. Он нас не отпустит.

Конечно нет. Финниан хотел просто выиграть время и дать Саммербель возможность оценить способности их противника. Пистолет в его руках ощущался совершенно бесполезным; с тем же успехом Финниан мог строить человеку рожи, пытаясь загнать его в угол. Тем не менее оружия он не опускал: оно создавало обманчивое чувство готовности к бою. Пока Саммербель разглядывала чужака, у неё на лбу выступили капельки пота.

– Детка, – обратился к ней чужак чуть ли не с нежностью, – брось это. – Интонации пьянчуги из его голоса улетучились, и, когда он слегка запрокинул голову, на его глаза упал сумрачный дневной свет.

Саммербель тихо вскрикнула.

Омытое дождём лицо незнакомца сделалось полупрозрачным, как матовое стекло. А за ним проступили совсем иные черты.

Сколь мало времени было у Фурии на подготовку прыжка, столь же быстро он доставил её и Кэт к цели. Падение между страницами мира, казалось, продлилось лишь пару секунд – в клубке из золота и сияния, в котором их тела стремительно растворились, а потом снова соткались, – так что ей не представилось никакой возможности даже подумать о чём-то в полёте.

Она слышала, как Кэт охнула, едва они рядом упали на ковёр цвета бургундского вина. На нём был такой дикий рисунок, что эти узоры в первый момент показались продолжением психоделического хаоса, который Кэт с Фурией только что покинули. Кэт сгруппировалась, но силой импульса её отбросило вперёд, так что она со всего размаху налетела на кресло. Фурия отделалась меньшей болью. Она приземлилась на ноги и упёрлась рукой в пол. Последствия падения ощущались в каждом суставе, и она в первый момент решила, что растянула на руке сухожилие. Лишь поспешно выпрямившись, чтобы в случае опасности отразить нападение, она поняла, что невредима. Головокружение уже отпускало, взгляд Фурии прояснялся: возвращалось ощущение реальности. Расправляя свою мини-юбку, – и чем она только думала, заводя такую непрактичную вещь! – Фурия огляделась.

Старинная библиотека, словно музей, с высоким потолком и тёмной мебелью, хотя и гораздо более упорядоченная, чем рабочая комната её отца, была всё же местом, очевидно регулярно посещаемым. По размерам помещение напоминало один из салонов резиденции. Слева от Фурии, параллельно друг другу, возвышались стеллажи, между которым было множество узких проходов. Стеллажи вдоль стен также до потолка были уставлены книгами. Ковёр, на который они приземлились, лежал перед громоздким креслом для чтения. На ковре были рассыпаны листы бумаги.

– Кэт! Всё в порядке?

Ноги Кэт в полосатых лосинах путались, как у щенка, она с трудом приподнялась и потёрла шишку на голове:

– Думаю, да… Эти двое здесь тоже сейчас объявятся?

– Без понятия. Всё зависит от того, есть ли у них ещё одна книга для прыжка.

– А если нет, то сколько им понадобится времени?

– Откуда я знаю! У обоих был немецкий акцент. Это, похоже, их жилище, – стало быть, мы больше не в Англии. Вряд ли они станут дожидаться следующего рейса на самолёт, скорее они попытаются раздобыть какую-нибудь книгу, второй экземпляр которой здесь тоже есть.

Она подала Кэт руку и подтянула подругу наверх. Тёмные шторы были задёрнуты, защищая книги от дневного света. Солнечные лучи проникали лишь сквозь несколько щёлочек между ними. Люстра горела, её дополнял торшер, стоящий рядом с креслом. На короткий миг Фурия ощутила жгучую тоску по мирным часам в собственном уголке для чтения – по своему ворчливому креслу и словоохотливой лампе. Но эти мысли тотчас улетучились, едва взгляд её упал на растрёпанные страницы на полу.