закономерный успех, что был достигнут на фронтах Великой Отечественной войны к середине 1944 года, он еще на один шаг приблизил Великую Победу.

В тот день 12 мая 1944 года, когда за морским горизонтом скрылся последний корабль с захватчиками, крымчане, севастопольцы, Антонина и ее боевые товарищи из Смерша 51-й армии были счастливы, что на голову разгромили жестокого и сильного врага, что остались живы, что опять стали полновластными хозяевами священной земли Севастополя, земли, омытой кровью многих поколений русских воинов и овеянной бессмертной ратной славой.

Воздух победы, запахи цветущих ранних весенних цветов и сирени, радость жизни кружили и пьянили голову Антонины. Она уже не замечала страшных язв войны: разрушенных бомбежками и артиллерийским огнем развалин, дымящихся пожарищ, груд искореженной военной техники, и отдалась во власть эмоций. Широко распахнутыми глазами смотрела на безмятежную гладь Севастопольской бухты, еще несколько часов назад вскипавшуюся фонтанами от взрывов авиабомб и снарядов, тут и там на ней появились лодки и баркасы — это истомившиеся по промыслу рыбаки вышли на лов барабульки и кефали.

В лучах яркого южного солнца бесконечная морская даль переливалась жарким серебром, и ни один вражеский корабль не отважился появиться на горизонте. В небесной вышине парили только чайки, над ними, наперекор войне, к насиженным местам тянулись вереницы перелетных птиц. Антонина сопровождала их мечтательным взглядом, и ей казалось, что вот-вот за спиной вырастут крылья и она вспарит к облакам, напоминающим величественные храмы — храмы вершин мужества и несгибаемости русского духа. Спустя 70 лет эти ее грезы архитекторы и строители воплотили в камне и мраморе.

А тогда, 12 мая 1944 года, ей и севастопольцам казалось, что даже камни лучились радостью и счастьем. Счастье и радость переполняли сердца и души десятков тысяч горожан, бойцов и командиров Красной армии, моряков Черноморского флота, заполнивших приморскую набережную, Константиновский равелин и 35-ю береговую батарею. Долгие 664 дня и ночи севастопольцы, а вместе с ними жители Крыма ждали, верили и надеялись, что наступит этот час, этот незабываемый миг, когда они снова смогут с гордостью произнести столь бесконечно дорогие и близкие для их сердец слова: «Мы победили!» Они звучали повсюду: над морем, над Графской пристанью и над Малаховым курганом.

Среди счастливых победителей не было Леонида Георгиевича Иванова. К тому времени его перевели в отдел Смерша 5-й Ударной армии, назначили на вышестоящую должность начальника отделения, и только через 25 лет он снова побывает Крыму. На этот раз вместе с сыном они пройдут по тому пути, где в 1941–1942 годах ему пришлось испить до дна горькую чащу поражения и где Проведение уберегло его от смерти.

Это произошло в Керчи в декабре 1942 года.

«…мы шли с комиссаром батальона Ковальчуком в направлении Приморского бульвара. Немецкие самолеты бомбили город <…> я поднял голову и увидел падающую прямо на нас бомбу. Не говоря ни слова (не было времени), я сильно толкнул комиссара в подворотню. Он упал, и рядом упал я. В это время разорвалась бомба, которая точно угодила в стоящий рядом четырехэтажный дом. Дом был разрушен. А в этом доме находился штаб десантно-морской части. Многие офицеры и матросы были убиты, многие ранены. Мы с комиссаром были сильно оглушены и легко контужены <…>

После войны, в конце 70-х годов, я был в Керчи, разыскал указанную выше подворотню и сфотографировался на ее фоне вместе с сыном»[36].

Радость и счастье, которыми в те майские дни жили Антонина и боевые товарищи Леонида Георгиевича по отделу Смерша 51-й армии, он испытал месяцем раньше, 10 апреля 1944 года. Так распорядилась судьба, что ему пришлось участвовать в освобождении Одессы, а она занимала особое место в жизни Леонида Георгиевича. В 1941 году с августа по 15 октября он участвовал в ее обороне и одним из последних защитников с тяжелым сердцем в составе группы военных контрразведчиков на пароходе «Волга» покинул город.

Спустя три года Леонид Георгиевич, пройдя через тяжелые испытания первых лет войны, возвратился к местам первых боев. На этот раз ему и оперативно-боевому отряду, сформированному из числа наиболее опытных сотрудников Смерша, было поручено проникнуть в Одессу и внезапным налетом захватить руководителей местного отделения абвера, а также архив. В нем особую ценность представляли агентурная картотека и списки коллаборационистов, сотрудничавших с оккупантами. Поставленную задачу Леонид Георгиевич и его боевые товарищи, не потеряв ни одного человека, успешно выполнили. По итогам операции руководство отдела Смерша 5-й Ударной армии представило его к награждению орденом Отечественной войны 2-й степени. О ее результатах он скромно писал:

«…нам удалось выявить и арестовать крупных предателей и активных немецких пособников. Некоторые из них впоследствии были приговорены к смертной казни через повешение»[37].

Преследуя отступающего противника, части 5-й Ударной армии вышли к Днепру, в нижней части его течения. Водная преграда и мощные оборонительные укрепления, возведенные противником, вынудили советское командование к перегруппировке сил и переходу к позиционным боям. Они продолжались с середины апреля, вплоть до начала августа 1944 года, и сопровождались интенсивной тайной войной. Абвер и «Цеппелин», не считаясь с потерями, перешли к массовой заброске агентуры в расположение частей 3-го Украинского фронта и 5-й Ударной армии.

Как отмечал Леонид Георгиевич,

«…противник, понимая, что советское командование готовит на этом направлении крупное наступление, вел активную разведку. Он часто засылал свою агентуру через линию фронта, но чаще на парашютах забрасывал в тыл своих агентов. Выброска агентов, как правило, совершалась в ночное время или под раннее утро, когда парашютистов труднее обнаружить.

Контрразведка Смерш проводила активную многостороннюю работу по поиску и задержанию таких агентов. <…> Соответствующая постоянная работа велась с местным населением. Целенаправленно использовался полк регулировщиков, водители автотранспорта, связисты, бойцы заградительных отрядов, сотрудники комендатур, роты охраны отделов Смерша и многие другие подразделения»[38].

В качестве руководителя подразделения — отделения Смерша Леониду Георгиевичу приходилось организовывать и затем на местах проводить операции по выявлению и задержанию агентов противника. Одна из них, значительная по масштабу и весомая по результатам, состоялась в июле 1944 года, незадолго до начала стратегической наступательной операции советских войск, известной в истории Великой Отечественной войны как Ясско-Кишиневская.

Присутствие агентов в расположении частей 3-го Украинского фронта вызывало серьезную озабоченность у командования, оно несло серьезную угрозу его планам. Эту опасность отчетливо