после ожесточенных боев выбили противника с занимаемых позиций, переправились на левый берег Днестра и закрепились на плацдарме. Он имел исключительно важное значение в замыслах советского командования, планировавшего начать с него наступление на Кишинев. Это осознавали как в штабе 8-й армии вермахта, так и в руководстве абвера, и, чтобы сорвать его, внедрили в 49-й корпус опытного агента. В управлении Смерша 3-го Украинского фронта эта операция немецкой разведки не являлась тайной, ее раскрыл зафронтовой разведчик, действовавший в составе абвера. Он сумел получить не только установочные данные на немецкого агента, но и дополнительно выяснить, что до войны тот проживал в Москве и работал в престижном месте — ресторане «Метрополь».

Получив эти материалы, начальник управления Смерша 3-го Украинского фронта генерал-майор Петр Ивашутин отдал приказ немедленно разыскать и арестовать вражеского агента. Контрразведчики отдела Смерша 49-го корпуса перевернули все верх дном, но так и не нашли его ни среди живых, ни среди мертвых. В помощь им, по указанию Ивашутина, был направлен Леонид Георгиевич. Благополучно перебравшись через Днестр, если не считать того, что пришлось поневоле несколько раз искупаться под разрывами мин и снарядов, он благополучно добрался до расположения отдела Смерша корпуса, размещавшегося в нескольких сотнях метров от передовой.

Начальник отдела подполковник Васильев, встретив Леонида Георгиевича, проводил его к себе в землянку. Прежде чем ознакомить с материалами по розыску немецкого агента, наработанными подчиненными, он предложил ему переодеться в сухое обмундирование и согреться, но не только чаем. Потом вместе они в течение двух следующих суток до точки, до запятой выверяли списки всего личного состава корпуса как тех, кто находился в строю, так погибших и отправленных на лечение в госпиталь. Результат работы оказался нулевой, таинственный агент абвера будто испарился. Леонид Георгиевич вынужден был согласиться с тем, что предыдущий доклад Васильева об его отсутствии в составе корпуса носил объективный характер.

Перед тем как возвратиться на Большую землю, Иванов и Васильев сели завтракать. И здесь Леонида Георгиевича поразили вкус и качество приготовленных блюд, они ничуть не уступали ресторанному меню. В следующее мгновение его пронзила догадка — агент абвера находился рядом! Она заставила окаменеть Васильева: просмотреть под своим носом немецкого шпиона, такого он не мог себе представить даже в самом кошмарном сне.

Теперь Леонида Георгиевича волновал только один вопрос, как не спугнуть агента абвера и не позволить ему сбежать при переправе через Днестр. Ответ долго искать не пришлось, он похвалил шпиона-повара и предложил ему продолжить службу при штабе армии. Об этом можно было только мечтать, и шпион-повар, не раздумывая, согласился. И, чтобы развеять его возможные малейшие подозрения, Васильев распорядился оформить ему, как положено, вещевой, продовольственный аттестаты и командировочное предписание. О том, что он разоблачен, шпион-повар понял, когда оказался в камере отдела Смерша 5-й армии.

По мнению Леонида Георгиевича, «…взяли его своевременно. Он уже собирался переходить к немцам с данными о нашем крупном наступлении на Кишинев и, что особенно опасно, намеревался перед своим уходом похитить некоторые оперативные документы в отделе контрразведки»[40].

Случай неслыханный в истории Смерша, грозивший обернуться грандиозным ЧП. Генерал Ивашутин не стал раздувать его и ограничился тем, что снял с должности подполковника Васильева и направил с понижением на другой участок службы. Сам Леонид Георгиевич и его подчиненные занялись розыском очередного немецкого агента, и этому шпионско-диверсионному конвейеру пока не было конца.

После освобождения города Тирасполя советскими войсками в отдел Смерша 238-й стрелковой дивизии явился с повинной немецкий агент в форме лейтенанта. На допросе он признался в том, что, будучи раненым, попал в плен, и, чтобы выжить, дал согласие на сотрудничество с абвером. После прохождения специальной подготовки в разведывательно-диверсионной школе был десантирован в расположение частей Красной армии со шпионским заданием.

Получив эту информацию, Леонид Георгиевич немедленно выехал в дивизию и в ходе допроса «лейтенанта» получил данные еще на двоих немецких агентов, летевших вместе с ним в самолете. Оба были переодеты в форму советских офицеров, один был в звании капитана. С «капитаном» «лейтенант» проходил подготовку в одной разведывательно-диверсионной школе, назвал его фамилию, имя и дал подробное описание внешности. Второй агент ему был незнаком, во время полета не вступал в разговоры и старательно кутал лицо в плащ-палатку. Оба агента также десантировались в районе Тирасполя.

Леонид Георгиевич не стал медлить, тут же на месте сформировал из числа сотрудников отдела Смерша 238-й стрелковой дивизии оперативно-поисковую группу, включил в ее состав «лейтенанта» в качестве агента-опознавателя и отправился на поиск. До наступления сумерек они объехали ближайшие населенные пункты и воинские части, но так и не нашли шпионов. На следующий день с наступлением рассвета поиски продолжились, и вскоре настойчивость Леонида Георгиевича была вознаграждена. На небольшой железнодорожной станции «лейтенант» опознал в одном из офицеров агента-«капитана» и дал условный сигнал. Группа захвата попыталась незаметно взять его в кольцо, но он каким-то шестым чувством почувствовал опасность, видимо, сработал «звериный инстинкт», и бросился бежать к лесу. Леонид Георгиевич, далеко не слабак, ринулся за ним, «капитан» оказался хорошо тренирован и все дальше уходил в отрыв, Леонид Георгиевич вынужден был открыть огонь и ранил «капитана». Тот залег, отстреливался до последнего патрона и потом покончил с собой.

Вскоре Леониду Георгиевичу пришлось столкнуться с еще одним не менее опасным врагом, чем немецкие агенты, с украинскими националистами из ОУН*-УПА*. Хорошо вооруженные, натасканные инструкторами из абвера и «Цеппелина», отлично знающие местность, они представляли серьезную силу. Используя тактику внезапных атак из засад, оуновцы* причиняли значительный ущерб небольшим подразделениям советских войск, беспощадно и жестоко расправлялись с местными жителями, оказывавшими поддержку новой власти.

Их звериную хватку испытал на себе и Леонид Георгиевич. Произошло это в октябре 1944 года в окрестностях города Ковеля. Он вместе с начальником отдела Смерша 5-й Ударной армии полковником Николаем Карпенко направлялись в штаб армии. Дорога шла лесом. Несмотря на средину осени, день выдался жарким, и здесь жажда дала о себе знать. Заметив на опушке одиноко стоящий добротный дом, Карпенко приказал водителю свернуть в кусты и остановиться. Вокруг не было ни души, но предосторожность взяла верх, он распорядился, чтобы водитель не покидал машину, держал автомат наготове, и если он с Ивановым через несколько минут не вернутся, то идти на выручку.

Предосторожность Карпенко оказалась далеко не лишней и спасла ему и Леониду Георгиевичу жизнь. В доме их