-  Совсем плохо?  Может,  тебе чая с мятой? Лимончик здесь вряд ли...

   Встретившись с моим сияющим взглядом, она умолкла.  А я  радостно кивнула ей и  понеслась к колодцу умываться.  Прополоскала рот, почистила зубы… Прикрыв глаза, постояла так  - лицом к теплым лучам, и благодарно возвела очи к небу:

-  Ну, наконец-то…  на сто процентов.  Теперь можно и тест.   Спасибо тебе,  Господи…

    Рассмеялась, подмигнув Ольге – все отлично, просто лучше некуда.  Она задумчиво поглядела на меня и  пошла к своей машине.  Вернувшись, вручила мне шуршащий пакетик, коротко объяснив:

-  Тест.

-  Спасибо, - так же  ответила я и ушла в сторону отхожего места.  Две полоски однозначно указывали на состоявшуюся беременность.  Нужно было занять себя чем-то, отвлечься, а иначе…  хотелось орать и прыгать, как будто до этого я и не подозревала ни о чем таком.   Сама понимала, что реакция  странноватая… но настроение выправилось.  Нужно было связаться с братом, сейчас я уже могла разговаривать и разумно и спокойно.  Но он не дал мне говорить о том, о чем я собиралась:

-  О, хорошо, Ален,  сам хотел звонить.  Помнишь, я говорил тебе про психолога для Ивана?  Так вот - есть такой человек.

-  А зачем сейчас об этом, Коля?  Вопрос станет актуальным…

-  Он едет туда, к вам.  Будет в городе проездом по своим делам.  Просто поговори с ним.  Ты извини, но я все ему рассказал… Не перебивай меня!  Это, как врачебная тайна – от него не узнает никто. Через три дня, поезд…

-  Коля, я не в городе, - попыталась я вставить слово, - я сейчас в том самом селе, мы завершаем стройку  и  как раз в этот день здесь будет праздник, я просто не могу уехать и не хочу, если честно.  У нас еще есть время, ты  поговори с ним, спроси на будущее… Не нужно форсировать… а?

   Я вслушивалась в неясное бормотание в телефоне, злилась и паниковала – похоже, с братом не все так правильно.  Он  странные вещи творит и это еще слабо сказано.

-  Коля…?

-  Алена, здравствуйте, - раздался в трубке незнакомый голос, -  меня зовут Антон Иванович, и если можно, я бы очень хотел побывать в этом селе… Длинном?   Конечно,  простое человеческое любопытство никто не отменял, но мне хотелось бы поговорить с этой женщиной, той…

-  Марией Львовной, - подсказала я, не представляя себе - что ему ответить?  И чувствуя огромное желание крепко настучать брату, как в детстве.  Ну, зачем все это сейчас… да и вообще?

-  Антон Иванович, вас встретит моя коллега – Ирина, - решилась я, -   я поговорю с ней, мы решим, как вам удобнее доехать сюда.  Но вы уверены, что это действительно нужно?  Не ваш приезд, а вообще -  в принципе?  Еще почти год времени впереди, не хотелось бы занимать…

-  Нужно поговорить.  Если все так, как рассказал Николай, то вам это нужнее, чем мне. Гораздо… поверьте мне.  Навязывать свою помощь в нашей профессии не принято, я вам ее и не предлагаю.  Но она понадобится Ивану.

-  Боже мой… - прошептала я, совершенно фигея от этого разговора и уже не понимая – радоваться мне или злиться?  Коля поверил мне, он мне поверил… и поверил настолько, что выболтал… на эмоциях, отвлекаясь от своего?  Или просто случай представился?  Потом разберусь.

-  Вы действительно серьезно относитесь ко всему, что он вам рассказал?  Если нет… - осторожно прощупывала я обстановку.

-  Я верю во все это, Алена. В моей работе приходилось сталкиваться с  этой самой мистикой, и поверьте –  ваш случай, без сомнения, странный и удивительный, но не страшный.  Случаются вещи запредельного порядка… чем-то я смогу поделиться, если у вас возникнет желание. Давайте, я подъеду  на несколько часов, у меня как раз  рисуется свободное время.

-  Да.  Диктуйте время прибытия…

    Целый день я  провела на стройке, стараясь не думать о самоуправстве Коли.  Если таким образом он отвлекается от проблем своей семьи, я его…!  Растерзаю гада при встрече!   Рыжий Голубев уже подключил схему умного дома.  Провел меня везде, объясняя по ходу дела:

-  Ничего лишнего, как  договаривались.  Стационарный пункт управления – температура, вентиляция, насос, подогрев воды, свет…  Раз или два в месяц  бабушку  проведают родственники или  обслуживание.  Если нужно будет, перенастроят параметры.  Все, как заявлено – «заходи и живи».

   Потихоньку дело двигалось к полному завершению. А  мы с Ольгой  уговорили бабу Маню жить в новом доме. У меня с ней состоялся приватный разговор на эту тему.  Я провела ее по комнатам, показала, как все будет работать – само собой и очень просто, даже свет в туалете будет зажигаться и гаснуть сам собой, я  демонстрировала это, как фокус.  Открывала и закрывала двери, включала горячую воду, показывала ей кухонную плиту, камин в гостиной…

-   Вы привыкли топить печку, привыкли к этой заботе, к запаху дровяного дымка и виду пламени…  Мы перенесем в новый дом все дорогие  вам вещи.  Сейчас нужно определиться с этим.  В деревянных стенах будет замечательно смотреться и ваш сундук, и кровать с шишечками, если она, конечно, удобная.  Не беспокойтесь за Ваню – до следующего цветения липы он точно не появится.  А я тогда обязательно подъеду.  И еще, наверное, Ольга.

-  Скоро уедет, - вздохнула баба Маня, - обещала через месяц вернуться и пожить тут со мной.  Что-то решит там – со своей учебой.

-  Спасибо, что не рассказали ей про Ивана.  Может быть – потом.

    Мы выбрали мебель, которую она хотела оставить.  Это было ее право, здесь и сейчас речь не шла о том, чтобы придерживаться какого-то стиля. Главное – она согласилась.  А, может,  нашей заслуги в этом и не было, и  она сама уже не смогла бы отказаться – дом  выглядел красивым и удобным.  Еще в процессе  строительства бабуля частенько  брала небольшой предмет мебели, название которому я с трудом могла подобрать – то ли мини-табурет, то ли маленькую скамеечку… она называла его «ослончиком».  Садилась на него под стеночкой в новом доме и наблюдала, как рабочие покрывают пропиткой стены, кладут плинтуса, навешивают двери…

   Выглядела она при этом маленькой, слабой и беззащитной, но, слава Богу, уже не одинокой - женщина, у которой не сложилась жизнь.  После рассказа Ольги я смотрела на нее немного другими глазами.  Она стала живым  укором для меня – ради детей она отказалась от многого…   А я, получается, не так уж и стремилась иметь своих.  Иначе настояла бы, нашла выход.    Рядом с ней я чувствовала себя  виноватой – сама перед собой. И даже понимая весь ужас того, что она пережила, я странным образом завидовала ей - совсем немного и очень грустно, по-доброму завидовала.  Тому, что она не сломалась, что нашла в себе силы жить дальше, что искала их в себе и находила с самого начала - до последнего стараясь сохранить свою семью.  Судить не хотела.  Мне тоже приносила корзинку с продуктами и даже деньги девушка Романа.  Я нечаянно стала между ними, невольно, нехотя… без вины и все равно с виной – так получилось.

   В свете Ольгиного рассказа она выглядела  настрадавшейся до такой степени, что этот дом не мог бы стать возмещением или наградой  за долгие годы ее одиночества, если бы не был подарен  внуком.  А так – хоть что-то… хоть как-то.  Но главным утешением для нее все равно стал не дом, а  Ольга.