Судьба армии, а в значительной степени и судьба Германии находились теперь в руках Шлейхера. Он, уже генерал-майор с репутацией самого способного генерала-политика в Германии, мог полностью посвятить себя любимому делу, «деланию королей». В марте 1930 года распалось коалиционное правительство Германа Мюллера, но до распада Шлейхеру удалось еще более упрочить свою позицию. В связи с частыми болезнями Мюллера Гронер, исполнявший обязанности канцлера, взвалил на себя непосильную ношу и все больше и больше зависел от друга. В скором времени Шлейхер начал посещать заседания правительства и постепенно превратился в связующее звено между партийными лидерами и правительством.

Приблизительно в то же время взгляд Шлейхера упал на Брюнинга, и окольными путями, которые теперь отмечали всю его деятельность (начало было положено назначением Брюнинга), он добился того, что ему стали приписывать искреннее желание служить своей стране. Именно тогда Германия столкнулась с двойным кризисом, правительственным и финансовым. Националисты ополчились против Гинденбурга, который просто выполнял свой конституционный долг и поддерживал политику, которую вряд ли бы утвердила законодательная власть. Администрация Мюллера привела к банкротству, и стало очевидным, что скоро государство окажется не в состоянии выплачивать пособия по безработице. Это могло привести к серьезным беспорядкам, а возможно, и к революции. Для восстановления порядка мог потребоваться рейхсвер, который, как мы помним, всячески старался избежать подобной ситуации.

У Шлейхера зародилась идея воспользоваться параграфом 48 конституции, позволявшим в случае возникновения угрозы общественной безопасности временно отменить права рейхстага. В этих условиях правительство в своей деятельности должно было руководствоваться указами о чрезвычайном положении. Орудием для выполнения своих планов Шлейхер избрал Генриха Брюнинга.

Шлейхер, имея деловые контакты с Брюнингом, искренне восхищался его несомненной честностью и блестящим политическим чутьем. Однако приходилось считаться с чувствами бывших военнослужащих. Шлейхер учел, что на фронте Брюнинг был простым лейтенантом; награжден Железным крестом 1-го класса и для многих, в том числе и высокопоставленных офицеров, это имело первостепенное значение. Человек, получивший такую награду, имел репутацию настоящего мужчины. Фактически Брюнинг стал управлять с помощью президентских указов (хотя никогда не использовал их в той мере, как первоначально предполагал Шлейхер) и при поддержке штыков рейхсвера, которые Шлейхер с готовностью передал в его распоряжение. Брюнинг хотел преодолеть кризис путем жестокой экономии. Подобный курс был абсолютно неприемлем, поскольку стареющий президент устал от торга в парламенте, и предложение об экономии вызвало у старика сентиментальные воспоминания о 1813 годе и железных обручальных кольцах.

Проводимая Брюнингом политика в сочетании со всеобщими беспорядками делала его непопулярным политиком. К тому же на горизонте появились новые силы. До 1923 года национал-социалистическая партия пребывала в относительной безвестности, но экономический крах стал звездным часом Гитлера, который обещал «небо в алмазах» всем разочарованным и обманутым. В 1929 году Шлейхер высказывал Брюнингу опасения относительно усиления этой партии, среди сторонников которой было много молодых флотских офицеров и рабочих Киля и Вильгельмсхавена. Теперь к германским коммунистам добавились еще и национал-социалисты, и Шлейхер опасался, что Польша может воспользоваться внутригерманскими проблемами. Руководствуясь этими соображениями, Шлейхер обратился к Брюнингу с просьбой конфиденциально выяснить в Париже и Лондоне, нельзя ли в связи с угрозой гражданской войны несколько увеличить численность рейхсвера. На свой вопрос Брюнинг получил отрицательный ответ. Относясь к тем людям, которые считают, что у них всегда есть выбор, Шлейхер решил перестраховаться и побеседовать с Гитлером, который не произвел на него столь благоприятного впечатления, как в свое время на Секта. Привычка Гитлера излагать свои мысли в виде оглушительных монологов неограниченной продолжительности, во время которых собеседник не мог вставить ни слова, убедила Шлейхера в том, что этот человек маньяк. Всякий раз, услышав о притязаниях Гитлера на неограниченную власть, Шлейхер неизменно отвечал, что любой может стать канцлером, но только не «этот парень». Гинденбург открыто дал понять, что разделяет отвращение Шлейхера к «богемскому капралу».

Тем не менее, было что-то в партии Гитлера, вызывавшее интерес Шлейхера. CA и СС стали прибежищем для большого числа офицеров и людей, воевавших на фронте. Рем, начальник штаба CA (вынужденный в свое время покинуть Германию из-за гомосексуальных наклонностей), был в чине капитана, а СС руководил Генрих Гиммлер, бывший лейтенант. В рядах СС находилось большое количество бывших членов добровольческих отрядов Freikorps; этими людьми надо было дорожить в первую очередь.

Пока Шлейхер в нерешительности топтался на берегу, остальные бросились в воду. В Восточной Пруссии установились тесные контакты между генералом фон Бломбергом, командующим 1-м военным округом, и его начальником штаба генералом фон Рейхенау, с одной стороны, и штандартенфюрером CA, с другой стороны. Бломберг и Рейхенау считали, что рейхсвер должен сотрудничать с любой фракцией, вызывающей патриотический подъем. Безусловно, национал-социалисты соответствовали этому требованию. «Стальной шлем», некогда основной центр запрещенной деятельности, превратился в респектабельную организацию людей старшего возраста и потерял связь с молодежью. Таким образом, в 1930 году в ряде учебных центров подразделения CA приступили к занятиям военной подготовкой. Неожиданно, к негодованию Гинденбурга, Гитлер запретил CA Померании принимать участие в деятельности «пограничных отрядов» на том основании, что «пограничные отряды» сотрудничают с республиканскими властями. Этот демарш запутал и без того сложную ситуацию. Шлейхеру ничего не оставалось, как связать свою судьбу с национал-социалистическим движением. Теперь его изобретательность была направлена на то, чтобы отвратить тех, кто искренне стремился служить в германской армии, от чрезмерной преданности партии.

Вместе с тем офицеры рейхсвера, а в их числе и главнокомандующий армией, испытывали по отношению к национал-социалистам сложную гамму чувств, от высокомерного равнодушия до решительного противодействия. Когда в Ульме два молодых офицера 5-го артиллерийского полка под командованием полковника Людвига Бека попытались создать национал-социалистические ячейки, Гаммерштейн-Экворд приказал наказать офицеров и уволить из армии.

X

При выборах в рейхстаг в 1930 году национал-социалисты получили сто семь мест и стали самой сильной из партий правого крыла. Большая часть умеренных, а по сути, истинных консерваторов, сформировали оппозицию против лидера партии (Deutschnationale Partei), Гугенберга. В результате партия начала распадаться. Не лучше обстояли дела и у партии, на которую (Deutsche Volkspartei) делал ставку Сект. После выборов Шлейхер встретился с Арнольдом Рехбергом, по-прежнему поддерживавшим идею франко-германского альянса, и признался ему, что деньги из его секретного фонда сыграли свою роль в победе национал-социалистов. Странное признание, если вспомнить, что он говорил Брюнингу. Когда Рехберг заметил, что он занимается опасным делом, Шлейхер отметил, что он намного практичнее Рехберга. Одной из составляющих его политики является создание, где только можно, центров влияния, и в данном случае финансовая наживка показалась ему наиболее подходящим способом для претворения своей политики в жизнь.