находят повторяющиеся, запоминающиеся мелодии признаком заигрывания с аудиторией и «попсовости». Но в дальнейшем Джаррет доказал, что он не лыком шит. Он интерпретировал классические произведения, переосмыслял работы Билла Эванса, играл в сопровождении симфонического оркестра и церковного органа — билеты на его концерты в лучших концертных залах мира разлетались за месяцы до выступления. Концерты Джаррета стали напоминать религиозные обряды в присутствии преданных адептов в зале, для которых эта медитативная музыка была полна духовно преобразующей силы.

Подход Джаррета восприняли и другие пианисты: тихая лирика произвела революцию. Одинокий пианист на пустой сцене смотрелся особенно выигрышно на фоне фьюжна, который все больше утомлял своей цветастостью, количеством музыкантов и инструментов на сцене и бесконечными импровизациями, которые, казалось, больше занимали самих исполнителей, чем публику. В результате акустическое пианино и рояль снова вошли в моду после господства синтезаторов. Сольные выступления пианистов стали собирать полные залы, чего до этого не наблюдалось, и вскоре с подобными программами выступили Пол Блей, Чик Кореа и Херби Хэнкок.

После выхода The Köln Concert пианисты, музыковеды и критики упрашивали Кейта Джаррета издать ноты концерта. Много лет пианист оказывался, мотивируя свое нежелание тем, что музыка на памятном выступлении в Кельнском оперном театре предназначалась лишь для той ночи, а повторять ее нет смысла. Лишь в 1990 году Джаррет поддался на уговоры и согласился выпустить авторизованную транскрипцию, но с примечанием, что для каждого пианиста, вознамерившегося сыграть фрагмент концерта, последним словом должна стать именно запись 1975 года, которую невозможно превзойти.

Послушать

Keith Jarrett. The Köln Concert (1975)

ECM

Концерт был записан звукоинженером ЕСМ Records Мартином Вейландом на два микрофона Neumann и портативный магнитофон Telefunken М-5. Музыка на том январском концерте лилась фактически без перерывов. По сути, Кейт Джаррет сыграл три импровизации: одна длилась двадцать шесть минут, вторая — тридцать четыре, третья — семь. Чтобы все великолепие поместилось на две виниловые пластинки, вторую часть пришлось еще раз разделить. К счастью, в формат компакт-диска концерт вписался идеально, и можно, не переставляя пластинки, следить за текучими мелодиями и за сменой идей в голове музыканта. Или просто расслабиться и позволить этой музыке свободно растекаться в пространстве: в первой части концерта Кейт Джаррет проводит двенадцать минут, играя с двумя аккордами, а завершает его шестью минутами на основе всего одного аккорда. Музыканту не нужно никому ничего доказывать: гипнотически повторяющаяся музыка превращается в долгий разговор пианиста с самим собой и с инструментом. Подлинная классика.

MPS Records: джаз из Черного леса

В 70-х годах Германия породила феномен экспериментального, психоделического рока с серьезным влиянием электронной музыки. Британцы прозвали это явление краут-роком («краут» — это сленговое обозначение немца, произошедшее от названия национального немецкого блюда из квашеной капусты зауэркраут). Краут-рок оказался весьма влиятельным и плодотворным направлением, но в начале 70-х годов не только Kraftwerk и Neu! заправляли в немецкой музыке, а Дюссельдорф не был единственным центром музыкальной активности. По аналогии можно сказать, что в то же время в Германии развивался и краут-джаз — в городке Филлинген, что в горном массиве Шварцвальд (Черный лес) на юго-западе страны.

Шварцвальд, как и следует из названия, данного еще римлянами, густо покрыт лесами. Этот район удален от больших городов, он знаменит своей особенной ветчиной и вишневым тортом со взбитыми сливками. Тихая, умиротворенная, почти деревенская атмосфера, ландшафты с лугами, горами и деревьями только поспособствовали творческой активности одного из самых интересных джазовых лейблов в истории. Сейчас эту фирму знают только самые любопытные любители джаза, но она явно заслуживает более широкого признания: это настоящая кладезь изобретательной, превосходно записанной музыки.

Когда-то производители велосипедов разрабатывали специальные граммофоны и пластинки к ним, которые можно было бы слушать прямо в пути: ради этих целей они даже собирались подписать контракт с молодым тенором Лучано Паваротти, но тот перешел на Decca Records. Немецкая семейная электронная фирма SABA, образованная в 1958 году, разработала странный агрегат, который позволял слушать музыку в автомобиле — это была настоящая кассетная магнитола, правда, размер кассеты был сопоставим с размером видеокассеты! Один из соучредителей SABA, пианист-любитель и музыкальный энтузиаст Ханс-Георг Брунне-Швер, мечтал выпускать джазовые записи для воспроизведения на этом аппарате, но семья не поддержала эту идею.

К счастью, Брунне-Швер был человеком богатым и мог позволить себе реализовать мечту самостоятельно. Люди его круга тратили деньги на яхты и вечеринки, а этот миллионер предпочитал вкладываться в свою страсть к джазу и поддержку музыкантов. В 1968 году он основал звукозаписывающую фирму MPS — с елочкой на логотипе. Это был первый немецкий лейбл, который специализировался исключительно на выпуске джаза, и вообще первый независимый лейбл в Германии. Его название расшифровывается достаточно обыденно: Musikproduktion Schwarzwald, но за многие годы слушатели придумали массу собственных расшифровок аббревиатуры, вплоть до Most Perfect Sound («Самый идеальный звук») и Many Pleasant Surprises («Много приятных сюрпризов»).

В гостиной собственного дома неподалеку от швейцарской границы увлеченный Брунне-Швер обустроил небольшую студию с рубкой на чердаке: микшерский пульт доставлялся туда через окно с помощью крана. Опробовать оборудование он пригласил великого американского пианиста Оскара Питерсона, который как раз выступал со своим трио в Цюрихе (и пять раз выходил на бис). В студии были приготовлены напитки и закуски, как для вечеринки. Когда Оскар Питерсон и его музыканты объявились, они приступили к работе. Пианист сел за «стейнвей», а Брунне-Швер удалился в рубку для записи. Когда Питерсон услышал запись, он был поражен ее потрясающим качеством и воскликнул: «Это не звучит, как запись рояля! Это звучит, как сам рояль!»

Скоро поклонники Оскара Питерсона по всему миру узнали, что после четверти века музыкальной карьеры в записи пианист наконец нашел ту студию, в которой он всегда хотел работать. И все благодаря мастерству и тонкому пониманию аспектов записи Брунне-Швера. Как и в случае с мюнхенской фирмой ЕСМ, на MPS поддерживались высокие стандарты записи — это «настоящее немецкое качество»! Плюс превосходное оформление пластинок и полная информация об исполнителях, инструментах и обстоятельствах записи — для дотошного основателя MPS не было несущественных деталей.

На лейбле издавались американские, европейские и японские артисты — в разных комбинациях и в широком стилевом диапазоне. Карьеры многих европейских джазовых звезд начались в филлингенской студии. Брунне-Швер открыл миру несколько джазовых скрипачей: американского ветерана Стаффа Смита и французского многообещающего новичка Жана Люка Понти. На MPS выходили целые россыпи пластинок музыкантов из разных концов Европы: немецкого тромбониста Альберта Мангельсдорфа, английского саксофониста Ронни Скотта, чеха Карела Велебного