меня к ней той ночью, после маскарада во дворце. Вот как получилось, что мы приехали сюда вместе — Маркиза и я.

— С намерением, как я полагаю, помочь вам отомстить?

— Несомненно, — резко ответил Роберт.

— Отомстить духу, в которого Маркиза верит как в божество? — рассмеялась Миледи. — А вы сказали ей, Ловелас, что уничтожить ее божество — ваш честолюбивый замысел?

Роберт пожал плечами.

— Она не интересовалась моими мотивами. Ее заботило только то, как со мной обошлись, и то, что я ношу, по ее собственному выражению, печать дьявола. Она уверена, что печать выделяет меня как его творение, что я нужен ей, как направляющая нить, и приведу ее к нему.

— А вы действительно хотите добиться именно этого?

— Я надеюсь на встречу с ним. Мы с Маркизой необходимы друг другу. Наши мотивы могут быть различными, но цель одна и та же.

Миледи улыбнулась с насмешливым недоверием.

— Что бы я иначе делал? — спросил Роберт с внезапной злобой в голосе. — Ведь я смертен, тогда как она — могущественное существо. Мне необходима ее помощь. У меня нет другого выбора.

— Нет другого выбора?

Роберт выдержал ее взгляд и не ответил. Миледи тоже помолчала.

— А когда вы оба достигнете цели, — заговорила она наконец, — что тогда?

Она снова замолчала, и насмешливая улыбка исчезла с ее губ.

— Да, я, конечно, слаба, — прошептала она с внезапной горечью, — по сравнению с Маркизой.

Роберт какое-то мгновение не отрывал взгляда от ее лица, потом вздохнул и стал отворачиваться, но Миледи снова обхватила ладонями его щеки. Ему не оставалось ничего другого, как посмотреть ей в глаза. Они ярко сияли — злобой, думал Роберт, пока она не приблизила к нему лицо и не заговорила.

— Ловелас, — ее шепот оказался вовсе не злым, но звучал настойчиво и был полон печали. — Почему вы боитесь меня? Неужели вы не можете понять?

— Понять?

— Ну да. — Она отстранилась от него и теперь говорила с улыбкой. — Вас, смертного, я буду любить даже больше.

Какое-то время Миледи не отпускала его щеки, потом внезапно поцеловала в лоб, но не отстранилась. Она озиралась по сторонам и вся дрожала, будто только теперь ощутила на себе потоки дождя, продолжавшего колотить по голым ветвям тисов над головой. Миледи подняла капюшон и повернулась к Роберту.

— Если вы желаете моей помощи, вам достаточно только попросить. В противном случае я тут же уеду. Решайте, Ловелас. Решайте сейчас же.

На мгновение он замер. Ее глаза отливали золотом, взгляд был очень глубоким. Он почувствовал, что погружается в это золото, как это было впервые, когда он лежал на ее коленях, ощущая ее холодную ладонь на лбу, тогда, в карете, увозившей его от камней Стонхенджа. Некоторое время он молча смотрел в темноту, потом словно очнулся и тряхнул головой.

— Я видел труп, — сказал он, взяв ее за руку. — Труп, поднявшийся из могилы. Он бродит где-то там.

Миледи едва кивнула в ответ и сказала:

— Я смогу обнаружить его.

Она вышла из-под тисов и принюхалась к ветру, потом нахмурила брови и покачала головой. Роберт присоединился к ней и внезапно увидел впереди вторую открытую могилу. Он показал на нее рукой, а потом, уже направившись к ней, чтобы осмотреть, обнаружил третью и побежал. Вокруг него всюду были пустые могилы, и все неподалеку от церкви. Он с ужасом смотрел на раскрытые гробы, на развевавшиеся под порывами сильного ветра обрывки саванов.

Миледи внезапно насторожилась и замерла.

— В чем дело? — спросил Роберт. — Там что-то есть?

Миледи медленно поворачивала голову, продолжая принюхиваться к запаху ветра, потом направилась к стене и дошла вдоль нее до самой калитки. Там она обернулась к Роберту и шепотом спросила:

— Куда отправилась Маркиза?

— Поискать, чем бы подкрепиться после нашего долгого путешествия.

— В таком случае я боюсь даже подумать… — она осеклась, снова понюхала воздух и прошипела: — Быстрее!

Роберт удивленно уставился на нее, но Миледи не стала останавливаться, чтобы что-то ему объяснить. Вместо этого она провела его за собой под церковной галереей. Потом они двинулись в направлении постоялого двора. Внезапно послышался звук шлепающих по грязи ног.

— Там! — закричала Миледи, показав на церковную ограду.

Роберт увидел мертвеца, потом второго. Оба существа тяжелой, неуклюжей поступью брели вдоль ограды, глаза их сияли, из оскалившихся обломками зубов ртов с клочьями почерневших остатков губ доносилось рычание. Внезапно один из них набросился на юношу. Падая под тяжестью этого создания на землю, Роберт недоумевал, каким образом мертвец мог так неимоверно быстро двигаться. Но на размышления у него было не больше секунды, потому что челюсти напавшего существа уже были широко раскрыты и желтая слюна капала ему на лицо. На мгновение это ослепило его, он мог только чувствовать запах, но не видел жаждущий утоления голода рот. Дыхание поднявшегося из могилы мертвеца было невыносимо зловонным, приторный запах гниения смешался в нем с запахом жирной влажной земли. Роберт инстинктивно поднял руку, чтобы уберечься от этого зловония, и коснулся лица мертвеца. Он вцепился в него так крепко, что остатки плоти стали, казалось, просачиваться сквозь пальцы. Но мертвеца это не остановило, и рука под тяжестью его тела увязла в грязи. Роберт отчаянно заморгал и открыл наконец глаза, встретившись взглядом с навалившейся на него тварью. Голодное сияние глаз мертвеца было ужасающим. Но едва он взглянул в глаза Роберта, как огонь стал угасать, а потом внезапно вовсе пропал. Его взгляд замер, став холодным, мертвым взглядом трупа. Роберт почувствовал, что хватка руки, державшей его за горло, тоже ослабла. Выбираясь из-под трупа, он вспомнил, что и первого мертвеца, на кладбище, напугал его взгляд. Он поднялся на ноги, вытащил шпагу и нанес удар в грудь неподвижно лежавшей твари. Раздался пронзительный вопль, мертвец стал корчиться, пытаясь уползти прочь. Роберт снова вонзил шпагу и на этот раз почувствовал, что она вошла во что-то мягкое, наполненное влагой. Из раны брызнула струя пузырящейся черной жидкости. Она маслянистой лужей растеклась по груди поверженной твари, потом полилась в грязь.

— Вы попали в сердце. Теперь с ним покончено.

Роберт обернулся. Возле него стояла Миледи. Ее плащ был порван, волосы растрепаны и развевались на ветру. Одной рукой она приглаживала локоны, другой показала на второе неподвижное тело, лежащее в грязи. Роберт подошел к нему. Он узнал украшенную драгоценностями рукоятку кинжала Миледи, пронзившего грудь этого мертвеца, наклонился и вытащил его, а затем вытер о свой плащ и протянул ей. В смятении она провела большим пальцем руки по лезвию.

— Впервые, — пробормотала она негромко, — поднявшийся из могилы мертвец не стал