— О женском участии в устройстве. О женских руках. Верю в них — и знаю их. Помните, у Р<ильке> — «Die Liebenden» [855] и у Беттины — «Ich will keine Gegenliebe!» [856] Женщины живы сочувствием. Кроме того — в нашем реальном случае — женщины гордятся своими, приобщая и приобщаясь. Много смеются над женскими журналами. Мне они — милее мужских, с их политической грызней и сплетнями. Есть ведь в Праге женский журнал? Хорошо бы, если бы Вы, в связи с вечером, написали обо мне несколько слов — заметочку — в очень общих чертах, что́ хотите (всё — есть!). Или — дали бы кому-н<и>б<удь>, написать, внушив содержание (NB! меня же чехи не знают). Фотографию пришлю непременно, м<ожет> б<ыть> какую-нибудь удачную с Муром. Можно поместить вместе с заметочкой, — за неделю, скажем, до вечера. Если я погощу у Вас до, Вы меня познакомите с какими-нибудь дамами, я «дам» не боюсь, разве уж каких-нибудь закоренелых (в дамстве!), которых — тоже не боюсь. И я для них — не опасна (не соперница!) Ирину Одоевцеву, напр<имер>, автора непристойного романа «Ангел Смерти» — если не читали — видали — в Посл<едних> Новостях? [857] — Одоевцеву бы — боялись, и ненавидели, ибо сама — дама, да какая!)

Итак, чтобы кончить о вечере: жду.

Адр<ес> Еленева:

Николай Артемьевич Еленев

Křemencová 8

Ruský domov

Praha II

Ему уже написано.

_____

Как жалко, если то письмо мое пропало! (Надеюсь, что нет). С карточками Мура и Али. Аля недавно вернулась из Бретани, счастлива бывшим — и счастлива сущим. Скоро возвращается Гончарова с Юга и возобновляются уроки. Гончарова ее очень любит, в них есть сходство: глубокий покой, тихий ход.

Привезла из Бретани замечательные рисунки, — не с натуры, и с натуры, — как поэты с натуры пишут [858]. Например: две бретонки с колоколенками на головах мимо домиков — в чепцах. Та́м кружево, зде́сь кружево, перемещение: сгущение. Скромность сущности при, временами, сознании силы. Как жаль, что нельзя ее взять к Вам! Вы бы на нее не нарадовались. На днях 5/18-го сентября, ей исполнилось 16 лет [859]. Знаете песенку (30-тых годов) — «Мне минуло шестнадцать лет — Но сердцу было боле»…[860] Не боле! а если «боле» — то на целых триста. Подарила ей на рождение маленький аппаратик «Brownie», самый дешевый, и отлично снимающий. Им она меня и снимет для журнала.

«Евразия» приостановилась, и С<ергей> Я<ковлевич> в тоске, — не может человек жить без непосильной ноши! Живет надеждой на возобновление и любовью к России [861].

А Мур, как я, — любовью к жизни. Только он — веселей меня (NB! никогда не была веселой), действеннее. Но нрав и темп — мои. У него уже есть враги — почти все уличные мальчишки, которые считают его ровесником (им 10 л<ет> — ему 4½) и которых раздражает его особость. Здесь все дети — скелеты, ноги как нитки, бледные, вялые, страшно смотреть. А он толст и крупен и весел. Во французскую школу его отдать нельзя, — всё другое. Он там был бы глубоко-несчастен, ибо дети злы, — особенно к «пришлому», Мур же — страшно-русский, на лбу написано. С каким-то вызовом — русский. — Что́ с ним будет дальше? Дети его не любят. Женщины — да.

Кончаю. Сейчас они с Алей придут с прогулки и начнется кормежка. Здесь детей кормят почти исключительно хлебом и шоколадом, по́ят — вином. Целый день сладкое и холодное. Одевают в тряпки зимой и в шерсть — летом. На шее, в июле и в январе, неизменный шарф. Ноги — зимой — синие. Не нравятся мне французские дети, а еще меньше — их родители. — Записалась. — Обнимаю. — Пишите.

                             МЦ.

Что мечта моей души — овчина?

_____

Пригласительный билет:

                                   Invitation

                                 a la soirée de

                            MARINA ZWETAEWA

                                   — Poésie —

                         Ayant lieu le 17 juin 1928

38, B<oulevar>d Raspail                     9 h<eure> du soir [862]

<Ha пригласительном билете, под фамилией, рукой Цветаевой приписано:>

Cvetajeva.

<На обороте:> Сообщите мне, пож<алуйста>, адрес Булгакова [863], хочу попросить его лично.

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 79–80 (с купюрами). СС-6. С. 382–384. Печ. полностью по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 118–123.

65-29. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Meudon (S. et О.)

2, Av<enue> Jeanne d’Arc

10-го октября 1929 г.

                             Дорогая Саломея!

16-го я уезжаю в Брюссель, где у меня вечер [864]. Очень прошу Вас, если только можно, выслать мне иждивение до 16-го, чтобы я успела взять визу и заграничный паспорт. С<ергей> Я<ковлевич> сейчас в из<дательст>ве (третий месяц) ничего не получает — и что-то не предвидится, иначе я бы Вас не беспокоила.

Из Брюсселя напишу Вам, еду на неделю.

Простите за просьбу. Целую Вас.

                             МЦ.

Видела Слонима и беседовала с ним о Фернандэзе (Рамоне?) [865]

Впервые — СС-7. С. 170 (с купюрами). Печ. полностью по: Русская газета. С. 12.

66-29. С.Н. Андрониковой-Гальперн

Брюссель. 21-го Октября 1929 г.

Дорогая Саломея! Я собака, — до сих пор Вас не поблагодарила. Брюсселем очарована [866]: не автомобили, а ползуны, ждут пока решусь и не решаются — пока не решусь. Была на Ватерлоо, — ныне поле репы. Вечер прошел средне, даже в убыток, но много милых знакомых, и о поездке не жалею. Колония здесь совсем другая, глубоко-провинциальная, с человеческим примитивом, что́ так люблю. Скоро увидимся. Целую Вас.

                             МЦ.

Впервые — СС-7. С. 125. Печ. по СС-7.

67-29. А.А. Тесковой

Брюссель, 26-го октября 1929 г.

Дорогая Анна Антоновна! Ваше письмо мне переслали в Брюссель. Расскажу Вам о своем вечере. Здесь колония маленькая, бедная и правая, т. е. — увы! — бескультурная. Но все-таки набралось около ста человек, — для литературного выступления успех невиданный! Чистый сбор — 70 бельг<ийских> франков, т. е. 50 франц<узских>. Дорога,