— Поеду за ней, вот только предупрежу Вильгельма. Поскольку отныне и мой дом в Пивинси, надо собрать все, что у меня есть, и тоже отправить туда. Даст Бог, дорогу не развезет от дождей, а то до места я доберусь лишь к весне.

Дрого чертыхался, пока они с Унвином таскали по крутым ступенькам вещи и укладывали в повозку. Желанный отъезд задержался на целую неделю: пришлось ждать аудиенции у Вильгельма, — и лишь для того, чтобы услышать приказ взять с собой группу норманнов, которые прибыли в Англию, когда все уже было кончено, но тем не менее жаждали земель. Немного утешало лишь то, что все в эти дни бушевал ураган, небо совершенно прояснилось.

— Мы ее разыщем, — успокоил Дрого Бран, закидывая в повозку очередной ящик.

— Откуда такая уверенность? Вспомни об опасностях, которые подстерегают их на каждом шагу!

— Ида — саксонка, и это ее земля. Думаю, это нам следует держать ухо востро, а не ей. Боюсь, ее владения вам придется завоевывать еще не раз, притом с весьма небольшими шансами на окончательную победу.

Возразить ему было нечего, и Дрого промолчал.

— Боже мой, какой холод! — пробормотал Годвин, поспешно закрывая дверь хижины старой Эдит, и, потирая руки, сразу направился к печке, в которой весело потрескивал огонь.

Ида поставила на печь чугунок с мясом. Прошел почти месяц с того дня, как они покинули Лондон, и успели, за это время неплохо подготовиться к надвигающейся зиме. В первые же дни Годвину удалось поймать в лесу восемь кур, петуха и четырех свиней, а значит, у них будет не только мясо и яйца, но еще и приплод.

Изредка по лесным дорогам проходили норманнские солдаты, но никому из них даже в голову не пришло побеспокоить обитателей почерневшей от времени лачуги. Ида могла бы назвать их жизнь счастливой, если бы не боль воспоминаний: не прошло и дня, чтобы она не думала о Дрого.

— А как насчет твоего внутреннего голоса — так больше и не проявлял? — спросил однажды Годвин, помогая Уэлкому забраться к нему на колени.

Ида с сожалением покачала головой:

— Нет. Похоже, мой дар исчез.

— И все-таки я уверен, что Дрого за тобой приедет.

— А я так уже не думаю: ведь ничего дать ему не могу. Даже мы, простые люди, вынуждены порой поступать вопреки велению сердца, а уже такие, как Дрого, тем более: высокое происхождение ко многому обязывает. Может, даже хорошо, что он не приехал. Если он женился, то с его стороны очень благородно оставить меня в покое.

— А ты не боишься, что кто-то может заявить права на твои земли?

— Нет. — Ида взглянула на заветную шкатулку. — Думаю, по весне, я отправлюсь к Вильгельму, и сама заявлю на них права.

— Если он ничего не знает об этих землях, стоит ли вообще говорить?

— Когда-нибудь все равно узнает, и неизвестно, как отреагирует.

Годвин опустил Уэлкома на пол и поднялся.

— Пойду принесу дров.

Ида молча проводила его взглядом. Конечно, хорошо, что в этой лесной хижине есть и другие живые души, но иногда ей все же было очень одиноко. Тревожные, страшные дни дороги в Лондон сейчас, в пасмурные осенние вечера, вспоминались как счастливые, полные света и тепла. Перебирая в памяти события тех дней, Ида гадала, наступит ли такое время, когда она будет вспоминать Дрого без боли.

Проклиная корявые поленья, Годвин тщетно пытался вытащить зубами занозу из ладони, и так был поглощен этим занятием, что не заметил подъехавших всадников. Лишь когда лошадь фыркнула прямо у него над головой, юноша обернулся, да так стремительно, что поскользнулся и едва удержался на ногах. В следующее мгновение Годвин увидел улыбающиеся лица Дрого и Серпа, и растерянно глядя на норманнов, не знал радоваться или огорчаться. Ида-то наверняка обрадуется, а вот ему скорее всего придется держать ответ за самовольную отлучку. Интересно, по какой причине Дрого решил проделать такой долгий путь…

— Сэр Дрого… — начал Годвин, но голос сорвался, и он закашлялся.

— Теперь, сынок, он сеньор Дрого, — пробормотал Серл, притягивая за уздцы лошадь, которую они привели с собой.

— О… — только и смог выдавить юноша, но вспомнив, на каких условиях король Вильгельм даровал землю своим подданным, робко спросил: — Так вы теперь, стало быть, женаты, сеньор Дрого?

Дрого удивленно вскинул брови: похоже, этот юнец намерен защищать Иду от посягательств женатого мужчины? Забавное зрелище: рыцарь и страж прекрасной дамы худенький паренек, — но не восхищаться его решимостью было невозможно.

— Я свободен, парень, — буркнул Дрого, — свободен, как птица. — Лицо Годвина выражало полнейшее недоумение, и Дрого пришлось пояснить: — Мне было предложено графство с соответствующими этому титулу землями, деньгами и властью.

— И что, вы теперь граф? — ошеломленно проговорил Годвин.

— Нет Я отказался от графства. — Дрого улыбнулся, увидев, как глаза юноши расширились еще больше. — Мне не нужно приданное графской дочери: я прикипел к другой женщине, именно поэтому моя лошадь вся в грязи, а сам я стою на холоде перед убогой лачугой и держу отчет перед каким-то мальчишкой.

Годвин неуверенно улыбнулся:

— Значит, вы и не граф вовсе?

— Нет, но мне принадлежит все, чем владеет Ида и ее семья, — объяснил Дрого. — Так что теперь — счастливый хозяин этой хижины я.

— Там Ида. — Поспешил сообщить Годвин.

— Значит, и она будет принадлежать мне.

Годвин поспешно проскользнул в домик и начал одевать детей.

— Куда же ты собирался с ними? — нахмурилась Ида.

— Нужно набрать хвороста про запас, пока не начались дожди.

— Я с вами: помогу.

— Нет, ты лучше присмотришь за печью, — возразил Годвин, поспешно выпроваживая детей.

— Смотри, чтобы они не простудились! — крикнула вслед Ида.

Когда через несколько секунд дверь опять скрипнула, Ида удивленно обернулась спросить, почему Годвин вернулся, но так и застыла. Вместо юноши в хижину вошел Дрого, спокойно снял плащ и бросил на сундук, а потом подошел к столу, взял деревянную ложку и попробовал мясо в чугунке.

— Превосходно! Рад, что вы здесь не умираете с голоду.

Ида неуверенно улыбнулась, понятия не имею, как себя вести и как воспринимать его появление. Дрого, конечно, приехал ради нее, но в каком статусе? Жадно вглядываясь в любимое лицо, которое не видела так долго, она вдруг подумала, а так ли уж это важно. Гораздо важнее оказаться сейчас в его объятиях.

— Ты уже женился? — решила все же спросить Ида.

— Нет… пока. — Дрого уселся за стол и придвинул к себе чугунок с мясом.

— Но ты дал согласие?

— Нет, и согласия не давал.