— Ида, я…

— Нет-нет, я ни в чем тебя не виню: просто не хотела услышать признание в любви после того, как тебе станет известно о моем наследстве.

— Прости, любовь моя, теперь я все понял.

Ида поставила шкатулку на пол, их уста слились в долгом поцелуе, потом, отдышавшись, она спросила:

— Как ты думаешь, Вильгельм разгневается, когда узнает, что я скрыла от него такую информацию?

— Думаю, скорее наоборот: для него это будет большим облегчением. — Дрого нежно коснулся губами кончика ее носа. — Теперь ему не надо ломать голову, как меня вознаградить. За свой поход я получил такую награду, какой нет ни у кого в его новом королевстве. А теперь, моя саксонская леди, я не хочу тратить время на разговоры о завоеванных землях и наградах.

Ида улыбнулась:

— Даже о твоем личном завоевании, мой отважный норманн?

— Нет. Я тебя не завоевал. Из всех саксов лишь ты осталась непокоренной. Ты сохранила свои земли. У твоих ног сейчас стоит на коленях норманн, который молит тебя о любви.

— Она у него есть. С этого мгновения — навсегда.