– Ты можешь говорить?

Лисса сама удивилась, что способна говорить под водой. Видимо, это особенность ее породы. Интересно, ей долго оставаться такой или придется наколдовать себе аквариум и ходить как водолаз в шлеме, только наоборот, чтобы внутри была вода, а снаружи воздух? Спанч Боб она, а не морской дракон. Это же надо умудриться: превратиться за тысячу километров от моря.

– Я знал, что ты девка бедовая, но не настолько же! – Дядя Миша еще сильней вдавил ее голову под воду и глянул на Кощея. – Что делать будем? У нее хвост сохнет, как у рыбы. Боюсь, без воды беда будет.

Кош оставил дракона на попечение дружинника и вышел из воды на берег, где столпилось все население деревушки. Шкура Лиссы все так же светилась. Наверно, так и должно быть, чтобы дракон мог освещать себе путь в морских глубинах, не с фонариком же плавать, в самом деле. Незадачливая волшебница пыталась скосить глаза и понаблюдать за Кошем, но из-за колышущейся воды и плавающих на поверхности кувшинок она почти ничего не видела и смогла только по звукам определить, что он говорит со своим отцом.

– Очень нужна твоя помощь. И пусть прилетят все наши, кто освободился.

– Вы нашли еще одно гнездо?

Голос Таудеша Лисса слышала так же хорошо, как и голос самого Кощея. Вот что значит хорошая связь, это вам не сотовые телефоны, которые в лесу постоянно выдают «Сети нет».

– Хуже, Василиса обрела вторую ипостась, и ее надо срочно переправить к морю.

Тишина в ответ была зловещей. Даже люди перестали перешептываться и тыкать в озеро пальцами, прислушиваясь к тому, что скажет старший дракон. Лисса исхитрилась вывернуться так, чтобы увидеть Таудеша. Судя по его задумчивому виду, спасение близко.

– Ей обязательно нужно вернуть прежний вид. Если постарается, у нее обязательно получится. А я пока соберу магов, может, их совместной силы хватит, чтобы построить портал до побережья или, на худой конец, до озера побольше. Жду известий.

И отключился.

«Вот что значит умный человек, то есть дракон. Никаких лишних эмоций, а сразу готовое решение», – воспрянула духом Лисса. Кош потребовал сосредоточиться и вспомнить, о чем она думала перед обращением, и подумать то же самое сейчас с точностью до наоборот. Девушка-дракон зависла, как компьютер, поймавший из Сети вирус:

– Ты на самом деле хочешь, чтобы я вообразила, как целуюсь с Сенькой Ивановым?

От одних только воспоминаний о Сеньке, о его тощей долговязой фигуре, прыщавом лице и премерзком характере слизняка и первого стукача ее начинало тошнить.

Дядя Миша начал истерически подхихикивать. Видимо, тоже напился кваса, вон какое лицо красное, и глаза блестят. Но то, что после этих слов зависнет уже Кош, она никак не ожидала. Жених моргал глазами и никак не мог сообразить, какое отношение к превращению имеют поцелуи с мальчишками.

– Василиса! – воскликнул он. – Что за чушь ты сейчас несешь! Наверняка ведь думала о море, раз услышала его зов. Думай о нем обратно.

– Это как? Вверх ногами, что ли? – Лисса тут же представила, как небо и море поменялись местами, и под действием земного притяжения рыбы, дельфины, киты и утонувшие столетия назад корабли выпадают из воды и начинают плавать по небу.

И надо же было ее дару выбрать именно этот момент, чтобы осуществить заветное желание. Лисса почувствовала себя легче пуха и вместе с озером взмыла в небо, оставив раков, щук и карасей бултыхаться в иле. Одним лягушкам было хорошо. Им без разницы, где жить, – лишь бы было мокро.

– Ну дела… – Дядя Миша, стоя посреди бьющейся в агонии рыбы, чесал затылок, задрав голову вверх, и наблюдал, как дракон парит в небе, собрав всю воду вокруг себя в шар. Вот и осуществилась ее мечта заточить себя в аквариум.

Лисса чуть не разрыдалась, проклиная свой дар последними словами. Зато оживился Кош, забегал, засуетился, стягивая из пространства нити колдовской силы и начиная плести вокруг небесного водоема защитный кокон, чтобы удержать воду в таком же состоянии.

Местные уселись на траву и, задрав голову, смотрели, как сфера становится жесткой и похожей на стекло.

– Сколько лет живу, такого никогда не видел. – Михей вылез из грязи, отер о траву сапоги, а потом глянул на народ, толпящийся на берегу. – Чего сидим, мужики? Сети несите.

– А? – очнулся один и, тряхнув головой, протер глаза, чтобы поверить, что это ему не снится.

– Чего – а? Сети неси, рыбу ловить будем. И раки знатно пойдут под пиво. Или скажешь, что пива у тебя нет?

– Отчего нет? Много! – Мужик уже настолько пришел в себя, что растолкал соседей, и вместе они кинулись по сараям собирать снасти. Не пропадать же добру, в самом деле.

Лисса, закусив зубами хвост, свернулась калачиком, чтобы не занимать много места, и, чувствуя себя самым несчастным драконом на свете, тихонько плакала, радуясь, что ее слез под водой не видно. Она кляла себя последними словами за то, что в который раз забыла про амулет, сдерживающий силу. И что с того, что у него шнурок порвался, надо было его на лоб приклеить.

Раздался грохот.

Амулет прилетел с неба, словно падающая звезда, и, прорвав силовое поле, впился ей прямо посередине лба. Мгновение тонны воды висели в воздухе над замершими мужиками во главе с дядей Мишей, а потом Лисса вместе с водными потоками рухнула на землю. Озеро вышло из берегов, а луг и огороды покрылись тиной.

Кощей, испачканный грязью с ног до головы, замер с поднятыми вверх руками, а потом вздохнул и пошел прочь. Мужики, побросав сети, наполненные рыбой, выскочили из значительно обмелевшего озера и, схватив застывших жен и детей, попрятались по домам, надежно забаррикадировавшись.

– А что я? – возмутилась Лисса, вставая на ноги и утирая грязь с лица, когда дядя Миша плюнул в ее сторону и пошел искать Кощея. – Ну и ладно. Ну и идите. Без вас жила двадцать лет, проживу и дальше. Вот пойду к морю, найду прадедушку, превращусь обратно в дракона, уплыву на дно, и больше вы меня никогда не увидите.

Девушке никак не удавалось выбраться на берег. Озеро медленно возвращалось в берега, вода уже доходила ей до груди. Намокшая одежда и полные ила сапоги тянули на дно не хуже, чем на болоте. Наконец Лисса ухватилась за ветви ивы, свесившейся над берегом, и, подтянувшись на руках, сумела вылезти на берег. Скинув сапоги, девушка вылила из них воду, прополоскала в мутной воде от ила. Одежду отстирывать бесполезно, чище не будет, а вот смыть с лица грязь просто необходимо.

– А-а-а! – завопила Лисса от испуга, когда в мутной водной глади отразилось ее лицо со сверкающей посреди лба маленькой звездой. Опять подсознание шалит, соединив желание с образом из сказок. – Ну здравствуй, лебедь прекрасная. Так, лебедем я уже была. В кого дальше превращаться? В щуку? Тогда надо срочно искать еще одного жениха – Емелю.

Уткнувшись носом в колени, Лисса разрыдалась. С надрывом, болью в груди. Как ни странно, у нее вдруг возникло ощущение освобождения от чего-то серого, грязного внутри, и чувство переполнения чистой светлой силой.