Эллис вспомнил, что Шахазай заложил в ячменном поле мины. Почему до сих пор не взорвалась ни одна из них? Вскоре вопрос оказался снят сам собой. Один из русских поднялся на ноги – видимо, офицер – и выкрикнул приказ. Двадцать или тридцать солдат тоже встали с земли и побежали к мосту. Внезапно раздался оглушительный грохот, достаточно громкий, чтобы перекрыть даже шум двигателей вертолетов. Потом второй, третий, словно сама земля начала взрываться под сапогами бежавших солдат. Шахазай не пожалел тротила на свои мины, подумал Эллис. Облака из коричневой земли и золотистых колосьев ячменя почти полностью окутали наступавших. Всех, кроме одного солдата, которого швырнуло вверх с такой силой, что он затем падал, как в замедленных кадрах фильма, кувыркаясь в воздухе подобно акробату в цирке, пока не рухнул наконец посреди поля, превратившись в бесформенную груду плоти. Когда же даже эхо от взрывов утихло, раздался другой звук. Словно гулкий барабанный бой, отдававшийся где-то у тебя в самом нутре, донесся с вершины склона холма, когда Юссуф и Абдур открыли пулеметный огонь. Русские бросились в беспорядочное отступление, потому что засевшие в кишлаке партизаны начали через реку очередями выпускать по ним пули из своих автоматов и ружей.

Фактор неожиданности действительно дал огромное преимущество, но только не русским, а повстанцам. Разумеется, продолжаться долго это не могло. Русский командир скоро снова сумеет восстановить порядок в своем подразделении. И пойдет в атаку. Но ему по-прежнему предстояло сначала расчистить подходы к мосту.

Один из «Ми-8», стоявший среди ячменя, загорелся и взорвался. Либо Эллис, либо Абдур – кто-то из них сумел нанести точное попадание, понял Эллис. На него их действия произвели отрадное впечатление. Хотя этот тип зенитных пулеметов имел дальность стрельбы в милю, а вертолеты находились от стрелков едва ли в половине этой дистанции, требовалось подлинное мастерство, чтобы даже на таком расстоянии полностью уничтожить вражеский вертолет.

«Лани» – боевые вертолеты – все еще резали воздух лопастями, кружа над кишлаком. Теперь командир русских решительно бросил свою самую мощную технику в пекло схватки. Один из них для начала низко опустился над рекой и принялся ракетами расчищать минные заграждения Шахазая в поле. Юссуф и Абдур попытались взять его под прицелы, но постоянно промахивались. Оставшиеся мины Шахазая взорвались одна за другой, уже не нанося никакого урона неприятелю. Эллис с тревогой подумал: жаль, что мины не вывели из строя больше русских солдат. Около двадцати человек из почти ста пятидесяти – слишком мало. «Ми-24» поднялся, опасаясь все же попасть на мушку Юссуфу, но сразу же в другом месте снизился еще один и закончил очистку поля от мин. Теперь Юссуф и Абдур стали поливать непрестанными пулеметными очередями его. Внезапно машина качнулась в воздухе, одна из лопастей отлетела в сторону, и вертолет сначала носом клюнул вниз, а потом стремительно рухнул в реку. Превосходная стрельба, снова подумал Эллис. Славный Юссуф! Но и путь к мосту оказался теперь свободен, а у русских все еще оставалось более ста солдат и десять вертолетов. У Эллиса мороз пробежал по коже: партизаны вполне могли потерпеть в этом бою сокрушительное поражение.

Русские сумели собраться с духом, и теперь большинство из них – по оценке Эллиса, человек около восьмидесяти – начали продвигаться к мосту ползком, непрерывно стреляя. Эти люди не могут быть настолько лишены отваги, боевого духа и дисциплины, как утверждали американские газетчики, подумал Эллис, если только перед нами не какой-то элитный батальон специального назначения. Лишь потом он заметил, что среди наступавших не заметно смуглых афганских солдат. Их не включили в отряд для столь важного дела. Повторялась ситуация, знакомая ему по Вьетнаму, где местных бойцов неизменно исключали из подразделений, если предстояло решающее сражение.

Неожиданно наступило относительное затишье. Русские на противоположном берегу и партизаны в кишлаке вели теперь друг по другу вялый огонь. Русские палили почти наугад, а повстанцы уже начали экономить патроны. Эллис поднял взгляд. «Ми-24», находившиеся в воздухе, атаковали позицию Юссуфа и Абдура на скале. Русский командир верно определил тяжелые зенитные пулеметы как свою основную цель, представлявшую наибольшую опасность.

Когда один из вертолетов развернулся и направился в сторону пулеметчиков на скале, Эллис на мгновение не смог сдержать восхищения мужеством пилота, летевшего прямо на зенитки. Уж он-то отлично знал, какие железные нервы требовались для такой лобовой атаки. В последний момент летательный аппарат резко ушел в сторону. Точного удара не смогли нанести ни те, ни другие.

Шансы оказались примерно равными, снова дал свою оценку положения Эллис. Юссуфу было легче вести прицельный огонь, поскольку его пулемет находился на прочной и стабильной позиции, в то время как вертолет стрелял в движении. Но в этом заключалась и большая проблема для зенитчиков – неподвижность делала их более удобной мишенью. Эллис помнил особенности устройства «Ланей». Ракеты с подкрылков выпускал сам пилот, а огонь из носового пулемета вел стрелок. Управляя тяжелой машиной под огнем партизан, пилоту крайне сложно будет нанести точный ракетный залп. К тому же зенитки обладали значительно большей дальностью и мощью стрельбы, чем установленный в «вертушке» четырехствольный пулемет, и это, вероятно, все-таки давало Юссуфу и Абдуру небольшое преимущество.

Боже, надеюсь, оно им поможет спасти нас всех, почти молился Эллис.

Второй «Ми-24» опустился перед площадкой у верхушки скалы. Стремительно, как ястреб нападает на зайца, застучали зенитные пулеметы, и вертолет взорвался, не успев даже встать на курс для атаки. Эллис ощутил торжество и безумную радость, хотя тут же сдержал эмоции, вспомнив, какой ужас и бесконтрольная паника охватывали экипаж пораженного врагом вертолета.

Еще одна «Лань» попала под прицел партизан. На сей раз они едва не промахнулись, но все же ухитрились перерубить вертолету хвост. Он потерял управление и врезался в отвесную скалу. Господь всемогущий, мы все-таки можем истребить их всех! – подумал Эллис. Но звук зенитных пулеметов неожиданно сменил тональность, и Эллис понял, что огонь уже может вести только один из них. Второй был выведен из строя попаданием ракеты. Эллис отчаянно всматривался сквозь облако пыли и увидел двигавшуюся на площадке шапочку читрали. Юссуф оставался в живых. Под удар попал Абдур.

Три оставшихся у русских «Ми-24» совершали круги и меняли свои позиции. Один из них взлетел высоко над полем боя. Скорее всего, старший из русских офицеров находился именно в нем. Два других опустились для атаки на Юссуфа, пытаясь взять его «в клещи» с двух сторон. Умный маневр, с новой тревогой подумал Эллис. Юссуф никак не мог стрелять по ним обоим одновременно. Эллис с замиранием сердца следил за снижением вертолетов. Стоило Юссуфу направить ствол на один из них, как другой тут же опускался чуть ниже. Эллис отметил про себя, что русские вертолетчики летали с открытыми дверьми, как это делали их американские коллеги во Вьетнаме.

«Лани» решились напасть одновременно. Первая машина буквально нырнула в сторону Юссуфа, но получила прямое попадание в корпус и сразу же загорелась, зато вторая мчалась на зенитку, выпуская град пуль и ракет, а Эллис подумал: у Юссуфа нет ни шанса выстоять! Но тут и второй вертолет словно замер в нерешительности. Он тоже подбит? Затем «Ми-24» вдруг начал падать, мгновенно потеряв двадцать или тридцать футов высоты. «Когда у вашего вертолета отказывает двигатель, – говорил им когда-то инструктор в летной школе, – то не рассчитывайте, что он плавно спланирует на землю. Вертолеты планируют точно так же, как, например, выброшенное из окна небоскреба фортепьяно». «Ми-24» рухнул на площадку в скале всего в нескольких ярдах от позиции Юссуфа. Но затем его двигатель вновь заработал, и, к удивлению Эллиса, он невероятным образом начал подниматься в воздух. Русские вертолеты гораздо крепче наших треклятых «Апачей», подумал он. Впрочем, вероятно, за последние десять лет инженеры сумели усовершенствовать все летательные аппараты. Русский пулеметчик прежде не спускал пальца со спускового крючка, но затем прекратил стрельбу. Эллис понял, почему, и у него заныло сердце. Зенитка свалилась с края площадки и устремилась вниз, ломая на пути торчавшие из скалы кусты и ветки. А за ней сразу же последовала обмякшая цветастая, но уже бесформенная фигура – Юссуф! Пока он падал вдоль стены скалы, задел телом за выступ где-то посередине и потерял шапочку читрали. Мгновением позже Эллис уже не мог видеть его. А ведь он чуть не одержал победу практически в одиночку. Медалью его посмертно не наградят, но историю его подвига будут рассказывать у костров в холодных горах Афганистана еще многие годы.