позвать Марка, а он не сможет придти без Анны… Если скрыть от неё это сейчас, то потом она возненавидит и моих родителей.

Мы с Питером для миссис Анны — живая мишень.

Милана проводит пальцем по золотому ободку чашки, погруженная в задумчивость.

До отца Миланы я так и не смог дозвониться, правда, быть может, он занят и перезвонит мне позже?! Он нужен Милане. Я чувствую, она одинока. Как бы я ни старался, я не в силах заменить ей её родителей.

— А что, если мы пойдём всеми к маме и поговорим с ней с глазу на глаз?! Без криков, ругательств… — предлагает, оживившись, Милана. — Я видела на маскараде её с Марком — значит, им удалось помириться.

— Ох, сестричка, — вздыхает Питер, — получится ли? И помимо Марка, Анны есть еще… — Я пинаю его ногой, чтобы он замолк. Завести разговор о Нике, Марии, Джейсоне — означает еще больше усугубить положение и испортить летний безмятежный вечер, которых, как бы драматично не звучало, в моем запасе осталось не так много. «Никогда не надышишься вволю», — подает разум.

— Мы все оказались в одинаковых условиях, — с намерением утверждаю я, чтобы развернуть слова брата в другую колею. Но, видя по лицам, что Милана и Ритчелл утопают в мыслях, я предполагаю, что они и не заметили его резкую, подозрительную словесную остановку. — Нужно навсегда покончить с тем масштабным событием и разорвать его на мелкие кусочки, расставив все по своим местам! — непоколебимо уверяю я. Для этого Ник должен быть здесь и обговорить об этом со своей супругой, дочерью и сыном.

— И как нам это сделать?! — озадаченно спрашивает Ритчелл, приподняв опущенные глаза. — Времени до свадьбы не так много.

— У меня есть вариант «А», который должен сработать. — Я глотаю чай.

— Какой?

— Не имеет смысла говорить о нём. Как только все получится, так и увидите.

— Джексон, на тебя вся надежда, — умоляет Ритчелл, — у нас с Питером столько хлопот впереди. Мы не можем разбираться еще и с семейными заботами, примирять всех…

Истекает несколько минут.

— И сегодня, — ободряется Питер с задорностью, развевая появившееся юморное настроение, — появилась ещё одна: покупка белого малыша с крыльями.

Я коротко смеюсь.

— Ангела, что ли? — со смешком отзывается Милана.

— Если бы, ангела.

Подключается уже улыбающаяся Ритчелл:

— Джексон, я спасала твой подарок, как могла!..

— Благодарю! — Я смешливо кланяюсь ей. — Одна ты понимаешь меня, что такие подарки нельзя никому отдавать!

Питер с Миланой, посмотрев друг на друга, закатывают оба глаза.

— Дарить такие подарки — транжирство и безрассудство!

Милана кивает несколько раз, укусив баранку.

Я недовольно поджимаю губы.

— И, милая, ты пока думай, как мы скажем родителям об этой покупке, — излетает фраза для Ритчелл.

— А представьте, если бы мы всеми вместе куда-нибудь полетели… — Я делаю мечтательное лицо.

Питер насмехается:

— А пилотировать ты, что ли, будешь?

Цокнув, сделав недовольную гримасу, меня так и подмывает сказать: «Ты достал уже со своими никчемными усмешками!»

— Я промолчу, — сдерживаюсь я.

— Хорошее решение, лучше молчи, — с уверенностью говорит он. — Слишком много проблем от тебя в последнее время.

Милана, приняв думающее лицо, тут же бросает, пока я с силой второй раз ударяю его большую лапу в лакированных туфлях:

— А вообще не стоило мне так спешить с его продажей и раз уж так получилось, неплохая идея использовать его, а пилотировать будет Тайлер.

— Тайлеру только этого не хватало! — брякает Питер.

Питер разошёлся. Он так и до правды дойдет. Черт возьми. Видимо, держать то, что я просил его в строжайшей тайне так, чтобы ни одна душа не узнала, не входит в круг его способностей, и я снова ошибся, доверившись ему.

— Кто-то говорил, что расскажет в подробностях о свадьбе! — вставляю я, пока мы все вчетвером не поперессорились из-за моего, не совсем удачного, как оказалось, подарка.

— Согласна с Джексоном! — подхватывает радостно Милана. — Ритчелл, не ты ли обещала? Шопинг не дал нам с тобой поболтать о свадьбе.

Я тянусь за добавкой чая, выдохнув, что предыдущая тема закрыта. В нашей компании есть двое весьма любопытных и донельзя стремящихся к справедливости — Питер и Милана, поэтому с каждым словом, лезущим в свет, нужно быть внимательным.

— Да! Начну вот с чего, — счастливо говорит Ритчелл, влюбленным взглядом косясь на Питера. — Дорогие наши Джексон и Милана…

— Как официально, — смеётся Милана, не давая договорить подруге. Её милая привычка, обостряющая иногда во мне раздражительность.

— Милана! — восклицает Ритчелл. — Ты опять за своё?!

— Любимая, пора уже свыкнуться с её особенностями, — защитник вступает в бой. — Никто же не говорит тебе каждый раз, когда мы обедаем или ужинаем всеми, что ты чавкаешь!..

Я издаю звук: «О…оо…ооо».

Разразившись смехом, держа трясущимися пальцами от смеха чашку, я озираюсь на нахмуренное лицо Ритчелл. У Питера, что ни слово, то шутка. Как он это делает?!

— Ах ты… — Она надувает капризно маленькие губки, хитро обдумывая, как задеть его. — Никто же не говорит, а я скажу, что Питер до сих пор храпит по ночам, как свинья!

Смех Питера длится ровно до тех пор, пока в его сознание не закрапывается мысль Ритчелл. Округлив глаза до потолка, с притворной серьезностью выдает:

— Свинья значит? Я же говорил, дело в искривлении носовой перегородки…

— Не хочу это слышать! — И хмурит бровки.

Чувствуя, что накаляется обстановка, Милана со всего проста слагает:

— Джексон и вовсе поет в ванной, используя душ в качестве микрофона!

Как? Как она узнала? Делаю потрясенное лицо.

— Свинья, певец, болтушка и чавкающая женщина, — прыскает Питер. — Вот так компания!

Смех застилает всю беседку.

— Одним словом банда, — молвит голосисто Ритчелл. — Вы меня перебили! Вернемся! Я хотела сказать, мы с Питером….

— Вы с Питером… — и снова невольно вставляет Милана, мой любимый комментатор (а смотреть с ней фильмы — это что-то с чем-то, не соскучишься). — А-а-а-а! — взвизгивает она. — Я не знаю, я не знаю, как это получается, — живо голосит она. — Оно само.

— МИЛАНА! — хором подхватываем мы втроем, помирая со смеху.

— Детка, — сквозь смех пытается сказать Питер, — мы почти привыкли к твоим странностям.

«Наказывал же ему удалить «детку» со своего лексикона».

— К твоим, Питер, мы будем привыкать ночью, — оскаливаю зубы я.

— Вы дадите мне сказать или нет?.. — качает недовольно головой Ритчелл и поджимает губы.

— Слово даме-с, — официально объявляю я.

— Спасибо, Джексон. И… — Мы втроем беспричинно смеемся. Милана закрывает рот, дабы не произнести и звука. — Вы сумасшедшие!

— Все в тебя, — покатывается со смеху Питер, что, кажется, его белая рубашка, слишком натянутая на его жировой слой кожи, разорвется.

— Может подгузники