– Так веришь ты или не веришь, что это масонское преступление? – настаивала моя напарница.

– Повторяю: вряд ли. Хотя не сомневаюсь: вдохновила его средневековая иконография в часовне Сан-Висентехо, а человек, разъяснивший ему идеи и замыслы средневековых каменщиков, посеял, сам того не ведая, семена будущих преступлений, которые сейчас потрясают наш город.

– Унаи, при всем моем уважении: думаю, вам надо отдохнуть. Я хочу, чтобы рядом со мной и дальше работал отличный специалист по криминальной психологии, которым вы являетесь. Сделайте одолжение, поспите немного. Бывают долгие ночи, которые длятся как целая жизнь. Сегодня одна из них, – сказала Альба, снова вставая и явно желая закончить встречу: наполовину моя начальница, наполовину без пяти минут любовница.

Мы кивнули и молча попрощались. Мы были как три зомби, не имеющие ни желания, ни сил на разговоры. Когда покидали отделение полиции, заря уже золотила тротуары восточной части города.

До площади Белой Богородицы я добрался со скоростью улитки. Компании расходились по домам, но всем недоставало привычного веселья, радости, праздничного настроения; нигде не видно было подвыпивших запоздалых гуляк, обнимающихся с фонарями.

Люди перемещались небольшими кучками. Девушки возвращались по двое, по трое, вчетвером. Глаза прохожих были уткнуты в экраны телефонов.

Все это мало походило на праздники Белой Богородицы, к которым я привык за тридцать с чем-то лет моей жизни в городе.

Я проклинал способность одного-единственного разума настолько изменить жизнь огромного количества людей, причем вразрез с их собственными планами. Меня ужасала простота, с которой чьи-то болезненные наклонности могут так сильно повлиять на город.

Но главное, я проклинал типа, который прервал то, что начиналось у нас с Альбой на тех четырех крышах.

Он действует слишком поспешно. Найди ошибки. Если он до сих пор не совершил ни единого промаха, клянусь тебе, я преклоняюсь перед его умом, #Кракен.

5 августа, пятница

Проснувшись утром, я спустился позавтракать в кафе «Ментирон» возле площади: кофе с молоком и круассан. Завтракал я, как обычно, еще не проснувшись окончательно. Я не думал и не осознавал, что проклятый убийца нарушает и мои собственные ритуалы.

Официантка, девушка с темным пучком и бровями, нарисованными толстым карандашом, принесла мне кофе. Я сразу заметил, что под белое керамическое блюдечко, на котором стояла чашка, она сунула листок бумаги.

– Ты Кракен, верно?

– Если я скажу, что нет, это на что-то повлияет? – рассеянно ответил я, устав от навязанной мне роли.

– Мне сказал об этом человек, которому я доверяю. – Она отодвинула прядку волос, упавшую на глаза.

– Это список членов твоей семьи и знакомых тридцати пяти лет, – предположил я, сонно поглядывая на салфетку с эмблемой бара.

– Я только хочу, чтобы ты видел имена. Это реальные люди, небезразличные мне, а не случайный человек из теленовостей, который через несколько дней выйдет из моды, потому что появятся новые жертвы.

– Все они реальные люди, а не только имена, – сказал я так, будто разговариваю с маленьким ребенком.

– Так посадите наконец этих близнецов. Обоих. В одиночные камеры. Не понимаю, чего вы ждете.

Я сдавил пальцами переносицу. Может, будильник еще не прозвонил и вся эта сцена – всего лишь сон, напомнивший о моих худших кошмарах? Но в таком случае кофе не был бы таким ароматным, как тот, что стоял передо мной на столике.

– А ты не подумала, что отобьешь у меня всякое желание завтракать в твоем кафе?

– Может, оно и к лучшему. Все на тебя глазеют, ты отпугиваешь клиентов.

«С меня достаточно», – подумал я. Сделал глоток раскаленного кофе, заработав ожог третьей степени, который болел у меня потом все утро, и раза четыре откусил чертов круассан. Бросил несколько евро на металлическое блюдце и встал, чтобы как можно быстрее покинуть вражескую территорию.

Я уже взялся за ручку двери, когда официантка внезапно схватила меня за руку.

– Ты что делаешь? – Я удивленно обернулся.

– Мой парень – один из тех людей, которых я внесла в этот список. Мы ждем ребенка. Надеюсь, ты вспомнишь о нем. Ты не имеешь права оставлять без отца ребенка, который еще даже не родился. Можешь представить себе, как я переживаю?

Ее слова обожгли меня, словно кислота.

– Хочешь совет? – ответил я, теряя контроль над собой. – Пусть твой парень уезжает из Витории. Прямо сейчас. Пусть его здесь не будет все эти дни, пока…

«Пока не найдем новых убитых в возрасте тридцати – пяти лет», – собирался сказать я. Но как признаться вслух в собственном поражении, как объяснить незнакомому – человеку, что я сам не уверен, что преступления закончились?

Официантка побледнела, размышляя о том, что только что услышала.

– Да, ты прав, – сказала она. – К черту работу и шефа. Это вопрос жизни и смерти. Спасибо, Кракен.

И первая покинула «Ментирон», прошагав у меня перед носом с мобильным в руке.

Через полчаса я уже сидел у себя в кабинете, когда мне позвонили с незнакомого номера.

– Инспектор Айяла? Меня зовут Антонио Гарридо-Стокер, я адвокат и звоню вам из моей конторы «Гарридо-Стокер» в Сан-Себастьяне по поручению моего клиента Игнасио Ортиса де Сарате.

– Слушаю вас, – ответил я, стараясь скрыть изумление.

– Мой клиент с третьего августа находится в моем частном владении на Дуке-де-Баэна, это за бульваром Мираконча. Я получил точные инструкции, чтобы связаться с вами лично, и мне хотелось бы назначить вам видеоконференцию. Если возможно, сегодня утром. Вы наверняка понимаете, что в свете новых событий мой клиент хотел бы как можно скорее прояснить свою ситуацию.

– Игнасио у вас? – спросил я.

– Точно так. В данный момент сидит рядом со мной.

– Договорились. Полагаю, что это будет совещание, на котором мы обсудим юридические аспекты. Мне бы хотелось, чтобы присутствовали также моя непосредственная начальница, заместитель комиссара Альба Диас де Сальватьерра, а также напарница, с которой мы вместе расследуем дело, офицер Эстибалис Руис де Гауна.

На другом конце линии, где-то в районе Гипускоа, пошептались.

– Мой клиент говорит, что предвидел это. Вы согласны начать через полчаса?

– Отлично, через полчаса, – откликнулся я, и адвокат нажал отбой.

Я со всех ног помчался в кабинет Альбы, затем Эсти, чтобы сообщить им о звонке. Через несколько минут подготовили линию, по которой мы могли бы разговаривать с адвокатом и Игнасио. В назначенное время мы все трое с плохо скрываемым нетерпением ждали звонка адвоката, сидя перед экраном компьютера у меня в кабинете. Для начала я сообщил о звонке в информационный отдел и потихоньку связался с Голден Герл, дабы убедиться в том, что Матусалем не сможет отследить звонок и передать информацию Тасио.