— Сам ты… — буркнул я на темного, но обижаться не стал. Ясно ж, что это он от восхищения выдал. Правда, при чем тут лопух, я не очень понял, да и не до этого мне было. Радостная чахла, счастливо попискивая, сбегала к вновь ставшему человеком Тха, а потом так же стремительно примчалась ко мне, повисла на шее и принялась целоваться.

И вот можно подумать, в такие мгновения мне больше делать нечего, только пытаться понять, почему меня темный эльф лопухом обозвал! Да плевать я на всех сейчас хотел с верхушки самой высокой ели!

— Время признаваться уже подходящее? Или все-таки пойдем костер разожжем?

Ка-арис:

Я согласилась на этот эксперимент, почти не веря в удачу. Нет, с виду я излучала уверенность, чтобы Синдр даже не сомневался в успехе, но для себя решила, если ничего не выйдет — не расстраиваться. В конце концов, еще ведь Эслентейн не пробовал. И вампиры.

Это была такая почти детская наглость, взять и выдернуть нить из тела Тха-ариса, просто взять и выдернуть, безо всяких отражающих щитов, поглощающих экранов и других защитных реверансов, которыми нас приучали пользоваться, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим.

Конечно, мы рисковали, причем я и Тха-арис понимали это, а вот Синдр…

Мое чудовище действительно оказалось магически одаренным, раз смогло почувствовать нить. Мало того, оно было… магоотталкивающее или магопоглощающее… В общем, я не поняла, как это сработало, но оно сработало! Нить выдернулась!

Меня буквально распирало от восторга, но я постаралась успокоиться, хотя бы настолько, чтобы убедиться — опасность нам действительно не грозит.

Под спокойное суфлирование Эслентейна мы с Синдром наблюдали, как Тариен вместе с вампирами запутывали остатки нити, чтобы они не привели к нам врагов.

Конечно, магия в любом случае исчезнет в течение двух-трех часов, но мало ли как раз в это время Ра-аброн, расстроившись, что ему не удалось меня захватить, отправится на охоту за Тха-арисом?

Поэтому Тариен смял конец нити, напитав ее темной силой, которую могут легко ощущать и, главное, осязать вампиры. А с той скоростью, которую могут развивать Алран и Урлен, они уже минут через десять от души порезвятся, запутывая нить где-то очень далеко от нас и этого селения.

Тха-арис все это время крутился вместе с вампирами и темным эльфом, словно не замечая ни меня, ни Синдра. Мне даже стало обидно за чудовище, все же оно заслужило благодарность за спасение.

Вот Эслентейн и по плечу моего дикаря похлопал, и похвалил, в своем, конечно, стиле:

— Тебя, зелененький, с женщинами оставлять нельзя! Они же из тебя веревки вьют, а ты потом одной левой магические нити из драконов выдираешь!.. Вот чего было нас не подождать?

— А толку? Получилось же все! — задрал нос кверху Синдр, при этом приобнимая меня так крепко, словно боялся, что я сбегу. — Так что вы тут развлекайтесь без нас, а я признаваться пойду. И это… поищите другой дом, ладно? Особенно пусть вон тот, ниткообделенный, подальше от нас держится. У меня сегодня планы…

Я даже возмутиться от такой наглости не успела, как меня подхватили на руки и бегом понесли в дом, который выделили нам всем. А этот наглый дикарь только что всех выгнал!

— Думаю, тебе на кровати привычнее будет. Я ж признаюсь и приставать полезу, а ты начнешь про холод, про то, что спальный мешок, про всякие неудобства ныть… А тут у тебя просто никаких поводов! Я даже костер разведу, чтобы в доме тепло было, и дверь запру! Чтобы твой жених не мешался.

Ка-арис:

К счастью, Алран успел вытащить гнома на улицу до того, как Синдр со мной на руках ввалился в дом и захлопнул дверь. Думаю, ему бы гном не помешал, он бы его просто не заметил.

Мое чудовище было полностью поглощено мной, он видел только меня и шел напролом, не замечая стульев, лавок…

Нет, на одну подвернувшуюся ему по пути лавку он меня водрузил, чтобы скинуть с себя штаны. А я быстро сама стянула с себя платье, потому что решимость на лице у Синдра просто вопила — порвет!

Конечно, платьице было грязное и кое-где рваное, но нового и чистого я попросить не догадалась. Хорошо хоть, у Ва-аршес я успела слегка ополоснуться, пусть и как котенок. Но сделал ли то же самое Синдр, я не знала.

Однако мой дикарь и правда как следует подготовился, потому что кровать в комнате, куда меня, вновь подхватив на руки, перенесли, оказалась разобранная. Я уселась на нее и огляделась.

Рядом, на табурете, стояла миска, полная воды, и лежало аккуратно сложенное полотенце.

Я, правда, не сразу сообразила, зачем она, пока Синдр не обтер себе…

Ледяные грани! За время путешествия я успела не раз оценить размер, разглядеть его во всей красе, но сейчас чудовище вновь заострило мое внимание на его… внушительном и возбужденном члене.

Заметив мой заинтересованно-восхищенный и, наверное, слегка испуганный взгляд, Синдр приосанился… словно все его достоинство заключалось именно в том самом месте.

Я с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться. Не сейчас. Не тогда, когда слежу за обтиранием такого важного органа. Этого ни один мужчина не поймет.

Внезапно я задумалась о том, какой бы была моя первая ночь с Тха-арисом. Ведь я тогда его боялась и опасалась, несмотря на имеющийся опыт, довольно успешный, пусть и небольшой. Но я бы волновалась и еще… наверное, мне было бы очень стыдно. Не знаю…

Тха-арис давил меня своей отстраненностью. Спокойствием, за которым мне мерещилось безразличие. Властностью, которая легко с него слетела, столкнувшись с моей.

Но смогла бы я проявить свой характер до этого путешествия? Или отдалась бы, уверенная, что так и нужно, во имя страны и продления рода, даже не попытавшись получить удовольствие? Не проявляя инициативу, как с чужим?..

Даже страшно стало от таких мыслей!

Я усмехнулась, отняла у Синдра полотенце и чистым кусочком обтерла себя, одновременно наблюдая за жадно поедающим меня взглядом чудовищем. Дикарь, решивший, что добыча наконец-то в его руках!.. Наивный!

Ну или я наивная, потому что только приготовилась наброситься сама, пока меня не повалили, как оказалась сидящей у Синдра на бедрах.

— Ка-арис, — почти промурчало чудовище и, удерживая меня на весу, принялось очень осторожно целовать мне грудь. Я ощущала кожей прикосновения клыков, скользяще-поглаживающие и чуть надавливающие, но не царапающие. Синдр очень старался, тихо шепча о том, какая у меня нежная кожа, какая я маленькая, легкая… и как давно он этого хотел, и…

Его возбужденный член, плотно зажатый между нашими телами, только добавлял остроты моим ощущениям. Голова кружилась, внутри все горело от желания. Я тоже хотела этого дикаря… давно. Хотела его всего, целиком!..

— Точно, признание же!