Всё-таки в пророчестве говорилось обо мне, хоть я и не до конца верила в предсказание, считая, что судьбу можно было изменить.

— Ох, хватит с тебя сегодня, — устало улыбнулась Катрина. — У тебя просто неиссякаемый запас энтузиазма! Откуда ты его берёшь?

— У Адриана ночью ворую. Он и не возражает, — пожала плечами, хитро ухмыльнувшись.

Катрина поняла мой тонкий намёк, покачала головой, но вслух сказала совершенно другое:

— Нет, дорогая. Сегодня мы погрузимся немного в историю. Я расскажу тебе то, что ты должна была увидеть своими глазами. Об этом тебя могут невзначай спросить на коронации, и я бы не хотела, чтобы ты хоть как-то выдала себя.

Напряглась, но коротко кивнула. Всё-таки я отсутствовала здесь больше двадцати лет. Даже за столь короткий промежуток времени многое могло измениться.

— Когда умерли родители Адриана… — Катрина запнулась, потому что всё ещё не могла назвать короля своим отцом, — весь Вэстрис впал в траур. Королевство неожиданно оказалось без законных правителей, могли начаться войны, увеличиться преступления. Соседние королевства хотели захватить лакомый кусочек, потому что мы всё ещё располагались в центре материка. Люций принял отчаянное решение, заявив, что пока Адриану не исполнится двадцать пять лет, Люций сам возьмёт обязанности правителя на себя. После недельного траура состоялся публичный обряд с его истинной, а затем дальнейшая коронация. Казалось бы, самое страшное для Вэстриса осталось позади, и теперь всё станет хорошо. Или хотя бы тихо. Но все мы ошибались.

Катрина, на удивление, была чудесным рассказчиком и, думалось мне, неплохим оратором. Королевская кровь? Или этому можно было научиться? Мне было очень интересно наблюдать за её рассказами, и вся эта история вставала перед глазами, становясь реальностью.

Вот только я прекрасно понимала, что «хорошо» не стало. И Катрина пояснила почему.

— Вскоре в Вэстрисе увеличились налоги, стало труднее жить. Всё больше магов сбегали на остров Аборигенов, отказываясь жить в таком обществе, — Катрина прервалась, а когда заговорила немного сменила тему. — Некоторое время Адриан пытался наладить отношения с братом, но Люций всё больше закрывался в резиденции. Джанет жаловалась на холодность мужа и короля, и Адриан обещал ей помочь, когда станет королём, но… — Катрина тяжело вздохнула. — Не успел. Джанет серьёзно заболела неизвестной болезнью, и ни один лекарь, ни один целитель не смог ей помочь. Она скоропостижно скончалась.

И теперь мы знали настоящую причину: Люций отрезал связь с истинной, обрекая её на верную гибель. Всё, лишь бы ему самому было хорошо.

Поморщилась. Злость возгоралась во мне сильным пламенем. Несправедливо. Страдали невинные люди, а я всё ещё ничего не могла сделать.

— Ты присутствовала на похоронах. Мы все видели бледнейшее, неестественное лицо бывшей королевы, тело которой сожгли, дабы избавиться от неизвестной болезни, не распространить её, не заразиться, — Катрина выдохнула.

Мне нечего было сказать. Я лишь хотела избавить Вэстрис, мой мир, от этого негодяя, но всё ещё не знала как.

Елизавета

После рассказа о Джанет у меня не осталось никаких сил. Только злость, ненависть и абсолютное бессилие. Хотела вернуться в покои, чтобы всё хорошенько обдумать и дождаться своего мужа, но он неожиданно меня нашёл.

Адриан обнял меня, прижал к себе, невинно поцеловал. Почувствовала его напряжение и дёрнулась: ничего хорошего всё это не предвещало.

— Дорогая, твой отец и брат наконец-то прибыли, — прошептал он, а мне после его слов вдруг захотелось осесть на пол, но Адриан вовремя меня подхватил.

Это должно было когда-то случиться, просто к такому никак нельзя было подготовиться. Вот и я по-прежнему не была готова. Ну, как сказать им, что я выросла на Земле? Как признать, что я вижу их впервые?

Заметив моё состояние, мой мужчина молча проводил меня до гостевой комнаты, где меня ждало двое незнакомцев, считавшие меня такой родной…

Я видела их лица впервые. Они смотрели на меня с теплотой и явно были рады видеть. Значит, моему двойнику полностью повезло жить в любящей семье.

— Элайза! Что ж ты не обнимешь своего отца! — воскликнул тот, что был постарше.

Он поднялся с дивана, и я смогла его рассмотреть. Высокий, статный с густой шевелюрой, хоть и местами седой, он смотрел на меня изумрудными глазами и никак не мог понять, почему его родная дочь не кидается в его объятья.

Второй сидел вальяжно развалившись в кресле. Молодой юноша лет семнадцати, коротко стрижен, скучающе наблюдал за нами.

Немую картину прервала ворвавшаяся Нейла.

— И́гнус! — радостно воскликнула она, совершенно забыв о своей горделивости, сдержанности, и подбежала к мужу, обняв его и горячо расцеловав. Рядом с ним холодная леди впервые растаяла. Не узнавала её, поразившись переменам. — Как давно вы приехали? Дориан, обними свою мать! — вновь властно приказала она, обратившись к сыну.

— Элайза что-то не горит желанием приветствовать семью, почему я должен? — дерзко поинтересовался брат.

Усмехнулась, понимая, что знакомство с родственниками будет весёлым. И, кажется, я уже вижу, как минимум, одну родственную душу.

— Игнус! Почему вы так долго? Я послала за вами несколько дней назад, — Нейла постаралась сменить тему, вновь обратившись к мужу.

— Не смог вырваться из поместья. Были кое-какие неотложные дела и пришлось навестить соседнюю деревню. Но ничего страшного, дорогая, я всё уже уладил, — он тоже расцвёл в улыбке, глядя на свою женщину.

Я так и чувствовала их любовь, которая буквально витала в воздухе.

Нейла удовлетворённо кивнула.

— Мне остаться? — почувствовав моё настроение, поинтересовался Адриан.

— Нет, всё в порядке, милый. Я справлюсь, — улыбнулась и поцеловала его при свидетелях. Робко, невинно, как мне хотелось.

— И давно ты так открыто до свадьбы целуешься с принцами? — укоризненно покачал головой отец. — Тем более, давно ты питаешь пламенные чувства к тому, кого столько лет презирала?

— Они женаты, Игнус, — оборвала его Нейла, укоризненно покачав головой. — И мы все были обмануты одним негодяем, — Нейла даже сжала кулаки, а я от удивления вскинула брови.

— То есть? — непонимающе посмотрел на свою возлюбленную глава семейства.

— Присядьте. Мне нужно поведать вам очень длинную историю, — тихо прошептала я, устроившись в свободном кресле.

Игнус послушался. Нейла присела рядом. Отец и брат с нетерпением и удивлением рассматривали меня, а мать просто молчала. Адриан, удостоверившись, что всё в порядке, оставил нашу ненормальную семейку вчетвером.

Тяжело вздохнула и вывалила им всё, что приключилось со мной за последние десяток дней, иногда пользуясь магией, чтобы добавить небольших спецэффектов своей истории. Было нелегко рассказывать и понимать, что окружающие люди — родные, готовые отдать за меня жизнь.