— Предала? — услышал сверху. Голову задрал и слабо улыбнулся.

— Что никогда не любила. Мне так больно от этого было. Я знаю, это не оправдание моего поведения, но я уверяю, если бы ты сказала, что беременна, никуда бы тебя не отпустил. Ни за чтобы не отправил на аборт. Никогда.

— Это уже неважно. Что сделано, то сделано.

— Дин, ты ведь не веришь бредням Влады?

— Она откуда-то узнала, что Матвей твой, — задумчиво проговорила.

— Поверь, не от меня. Ума не приложу, кто рассказать мог. Узнаю у дяди Толи, мало ли… — потом ладонь ее поймал и к губам приложил. — Дин, я когда ответил на звонок и увидел тебя с мужем, думал сдохну. Решил, что ты снова не меня выбрала. Понимаю, и сейчас тоже, что обязан принять любое твое решение. Что обещал тебе это, но быть отвергнутым так больно.

— Я не собиралась возвращаться к Жени, — сухо проговорила Дина. — Мы ругались, потом я почувствовала укол, что дальше — не помню. Он что-то дал мне, что-то расслабляющие.

— Сволочь! Убью! — вскочил я.

— Возможно, я действительно с ним переспала. Я не помню, а он не признается, но и не отрицает.

— Да похер вообще!

— А раз похер, то успокойся. Знаешь, Женя затеял это, оказывается, чтобы понять, нужна ли я тебе. Говорил, что он примет меня любую. А ты вряд ли. Он оказался прав.

— Дин, я больше не совершу такой ошибки. Клянусь, не совершу. Я не прошу понять и простить, но дай шанс узнать тебя. С сыном попробовать друзьями стать. Я не буду требовать, чтобы папой называл. Чтобы Савина забыл. Я только хочу попробовать заново завоевать ваше доверие.

— Максим, сейчас я хочу побыть одна, — взвешивала каждое слово. — Без мужчин. Я подала заявление на развод, и никаких новых отношений сейчас не желаю.

Я кивнул. Так мне и надо. Заслужил.

— Понял и принял.

— По поводу Матвея: в понедельник мы с ним улетаем в Сочи на три недели. Агентство будет продолжать вести вашу социальную программу, если ты не решил разор…

— Конечно, нет, — не дал договорить. — Целых три недели… Я могу поехать?

— Нет.

— Ладно, давай так: могу ли я прилететь в Сочи и попробовать с Матвеем наладить общение? Дин, три недели: он и так меня не знает, а так еще забудет.

Она задумалась, кусая губы, и на меня напряженно поглядывая.

— Обещаю: никаких намеков, взглядов. Никаких двусмысленностей в отношении тебя.

— У нас свободная страна: я не могу тебе ничего запрещать, — и Дина ушла, захлопнув передо мной дверь. Я счел это не самым плохим сигналом.

Мы с Дюймовочкой не так много общались в повседневной жизни, в быту. Только страсть и бизнес. Возможно, удастся узнать нас сегодняшних.

Утром я позвонил Владе и пригласил к себе. Да, именно так. Я ей обещал устроить променад: от моей квартиры будет самое то! Если, конечно, не придушу стерву.

— Максик, привет, — промурлыкала, проходя в гостиную. — Не ожидала твоего звонка.

— Отчего же? — холодно улыбнулся.

— Мы так плохо расстались в последний раз, не закончили совсем…

— Ты какого черта к Дине поехали? На Матвея кидалась зачем?

— Пожаловалась уже?! Макс, — резко развернулась, — они же разводят нас! Да если бы она залетела от тебя много лет назад, то сразу прибежала бы! Кто бы такое скрыл! Ты ведь богатый мужик!

— Ну это не твое дело.

— Я о тебе забочусь.

— Слышь, Влада, что тебе нужно от меня, а? — сменил тон на более интимный. Влада сразу уловила перемену во мне и по-кошачьи шагнула ближе.

— А ты не знаешь…

— Что, так охота ебаться? — и руку под юбку запустил, бедро погладил.

— Охота, — и потерлась о мои пальцы. — С ума сойти, как охота трахаться.

— Разденешься передо мной? — шепнул властно. Влада взялась за дело рьяно. Была бы умнее, заметила бы, насколько противно находиться рядом с ней. Была бы не блядью, не разделась бы перед пасынком.

Когда не осталось даже узкой полоски трусов, поманил Владу к себе. Она руки раскинула, обнять хотела, но я схватил ее за белобрысые патлы и в лицо прорычал:

— Готова, сдохнуть?

— Ой! — вскрикнула Влада.

— Кто тебе рассказал про Матвея? — и еще крепче схватил за волосы. — Быстро отвечай!

— Ее муж! Савин!

— Спелись, значит. — Вот твари! Оба!

— Я хотела как луч…

— Заткнись и слушай очень внимательно: если еще раз подойдешь к Дине или моему сыну, то сдохнешь от передоза. Или твоя машина в аварию попадет. Дом сгорит, и ты вместе с ним. Я объявлю тебя сумасшедшей и лишу всего. Будешь кашу с таблетками жрать и слюну в дурдоме подтирать. Ясно?

— Ясно, — выдавила Влада.

— Отлично. Теперь вали, — и потащил ее к выходу.

— Ты что, не в себе! Я же голая!

— Ты же мечтала свои сиськи-письки продемонстрировать. Вперед — и выбросил ее в коридор. — Минута, чтобы убежать, потом вызываю охрану. Прикажу им во все дырки тебя отыметь. Ты долго, очень долго не захочешь трахаться.

Я захлопнул дверь и набрал дядь Толю. Можно было бы тупо поехать к Савину и выбить из него дурь, но, боюсь, Дина не оценит порыв. Не любит она, когда в ее дела лезут. Тоньше нужно быть. Изящней. И тем не менее делать что-то нужно.

— Дядя Толя, мне нужно нарыть на этого Савина все: любовницы, любовники, что ест, чем в туалет ходит. Если компромат найдете — отлично будет.

— Так, может, грохнуть его? — хмыкнул он.

— Пока рано. И еще: поставь человечка у дома Дины. Пусть охраняет. Только ненавязчиво.

— Считай, готово.

— Спасибо, дядь Толь.

— Это моя работа. Я уже заскучать успел. Думал, на пенсию идти.

— Рано пока.

Женя

Я ждал их у кассы парка. Матвей пол-лета просил отвезти его покататься на аттракционах. Получилось, когда мама с папой решили развестись. Мама решила. Я вроде бы и готов был, но вышло неожиданно. Наверное, к разрыву со своим сердцем не подготовишься. Это всегда остро и больно.

— Привет, — сказал, когда моя семья оказалась рядом. Дина держалась холодно, но спокойно. Матвей руки в карманы спрятал, шею втянул, на меня несмело поглядывал.

— Привет, — поздоровался все-таки. Я на Дину взглянул остро: рассказала. Только не ясно всю правду, или частично.

— Куда пойдем? — взлохматил светлые волосы, сбрасывая неловкость и напряжение. Между мной и сыном, естественно. Дина выглядела ледяной и недоступной. Королевой. Безусловно королевой. — У нас безлимит.