— А этот дядя кто?

Я не могла сейчас ему сказать. Это слишком для десятилетнего мальчика.

— Он так странно смотрит на меня. Мне не нравится, — но Пончика погладил.

— Поверь, он не виноват в нашем с папой решении, — я тоже взглянула на собаку. — Можешь взять его, если хочешь.

Мы поднялись втроем. Я вызвала такси.

— Макс, мы уезжаем.

Это было наше с Матвеем общее решение. Мы не готовы принимать в нашу маленькую семью третьего. Кроме Пончика, естественно.

Женя

Моя семья от меня уходила. Я смотрел, как удалялись их спины, молча, с непробиваемым спокойствием, а внутри пламя полыхало. Хотелось по упертой морде Барсова съездить. Он здоровый, конечно, а я не сторонник дракой проблемы решать, но иногда охота. Прямо как сейчас. Славная бы свалка получилась, но при Матвее нельзя. Ничего полезного это «круши-ломай» не принесло бы, только напугало сына и выбесило Дину.

Я дотронулся до щеки, по которой она ударила. Никому не позволял себя бить, только ей. Почему-то вспомнилась тупая поговорка «бьет — значит, любит». Вряд ли любит, но ненависть — тоже сильное чувство. У меня внутри тоже горело примерно что-то подобное. Значит, не все потеряно. Вот когда пусто в душе станет, тогда подумаю, как жить дальше. Без нее. Пока нет.

Я собрал вещи, заплатил за номер и услуги, в город поехал. По пути домой остановился возле магазина электроники: пришлось случайно уронить мобильный Матвея. Нужно новый купить. Дина не одобряла, чтобы у ребенка был телефон последней модели, поэтому, я взял средний: все нужное подростку, но не самый топ. Я понимал, что Барсов тоже мог купить ему телефон и, наверняка, взял бы самый модный. Пускай. Это в очередной раз докажет, что он не знает Дину.

Я сел в машину, когда неожиданно позвонила Влада. Хм… А ведь она еще может быть полезной. Уверен, что Дина не в курсе, что Барсов оприходовал мачеху. Возможно, в ту ночь, когда она сама спала в нашей постели, Максик драл вдовушку отца.

А Влада не знала, что у ее вожделенного пасынка есть ребенок. Не сомневаюсь, что это в ее планы не входило. Я не мог Дине рассказать — никаких очков это мне не добавит. А вот скандал от этой ебанашки Барсову репутацию подмочит. Пусть мы оба будем мудаками.

— Здравствуй, Влада, — врубил громкую связь.

— Женя, мы можем встретиться? — чувствовался нервоз в голосе.

— Я за рулем сейчас, скажи, куда подъехать.

Она колебалась недолго, прежде чем выдать:

— Приезжай ко мне домой, — и адрес продиктовала.

Я развернулся и рванул в сторону Рублево-Успенского. Послушаем, что у вдовушки за кручина и подкинем дровишек в костер злобы злобушки.

Остановился возле поистине царских ворот. Они тут же распахнулись передо мной. Я не стал заезжать: бросил машину у дороги и так пошел. Постучал в парадную дверь — открыла домработница.

— Поиходите, — отступила ото входа. В дверях в гостиную ждала Влада. Она нервно расхаживала и курила. Одета в кружевной длинный халат с огромным вырезом, который умело подчеркивал достоинства хозяйки: стоячие груди и крепкую задницу. Не удивлюсь, если и над филейной частью трудился хирург.

— Он меня отшил, представляешь?

— Все нормально? Ты какая-то возбужденная?

— Я всегда такая! — несдержанно заявила. — Гормоны колю!

Хм, интересно, для чего: проблемы со здоровьем или репродуктивную функцию запускала?

— Макс видеть меня не хочет, уволил из компании… Не пойму, что он нашел в твоей жене?! Не сильно моложе меня и уж точно не красивей!

Ну с этим я поспорил бы! У Дины красота свежая и нежная, не хищная и перезрелая, как у этой горе-соблазнительницы. Трахнуть можно, конечно, член встанет, но неохота. У меня, привыкшего вести активную половую жизнь, секса не было уже дней десять, и то в паху полный штиль.

— Ты что, реально не поняла еще? — пора закидывать удочку.

— Что? — Влада перестала наворачивать круги и впилась в меня взглядом. — О чем ты?

— Они встречались раньше. Давняя история. Еще до нашего брака.

— Так-так… Бывшая любовь, значит. А почему разошлись?

— Не знаю, — плечами пожал. — Они сейчас вместе: Барсов, Дина и их сын.

Такого даже я не ожидал! Влада рванула ко мне и за грудки схватила:

— Что?! — презрительно губы скривила. — Что ты сказал?

— Ты слышала, — и грубо стряхнул ее. — У твоего пасынка есть сын: красивый, здоровый десятилетий мальчик. Наследник.

Я никогда не был склонен к театральщине, но нахлынуло на меня. Внутреннее напряжение нашло достаточно оригинальный выход.

— Ты врешь! У Максима нет детей! Это ты вместе со своей прошмандовкой женой придумал! Ты врач! Ты организуешь ДНК! Но я вас выведу на чистую воду!

Я рассмеялся, громко, заливисто. На мгновение стало даже жаль Барсова. Эта ебанашка способна устроить апокалипсис местного масштаба. Дине, увы, тоже придется столкнуться с ненормальной мачехой, но она должна знать, что за семья Барсовы.

— Я стоматолог, а не генетик, — ответил, отсмеявшись. — Удачи, Влада.

— Да пошел ты! — и запустила в меня рамкой с черно-белым снимком себя любимой. Когда уходил, услышал, как звонит какому-то Саше.

Поздним вечером я все же добрался домой. Усталый, высосанный до капли. Физически еще куда ни шло, а морально просто ноль. Как бы ни хорохорился и ни бравировал, но разлад (развод даже произносить не хотел!) с Диной давался тяжело. Она мое сердце и огромный пласт жизни, который если отдирать, то с мясом, по-живому, никакой анестезии. А без сердца как жить вообще? Я не знал. Наверное, никак.

Двери лифта открылись, и я вышел. Мигрень разыгралась, сил нет голову поднять, наверное, поэтому Тому увидел, когда практически носом в дверь клюнул.

— Чего тебе? — у меня не было сил даже злиться. Она только глазами хлопала. Выглядела так себе, кстати. Зеленая какая-то. Но одета в привычное мини и высокий каблук.

— Я ждала твою жену! — вздернула подбородок и протянула мне протокол узи: беременность шестнадцать недель, плод развивается нормально, патологий нет.

— Зачем? — если бы у меня остался эмоциональный запал, то рассмеялся бы в голос, но его я на Владу потратил. Кому-кому, а Дине на эту беременность абсолютно похрен. Где-то в деятельной части мозга жужжало, что это сейчас я равнодушен, завтра пожалею, что не пришиб эту овцу. Что Дине не пофиг, это ее разъярит еще больше.

— Чтобы выгнала тебя к любовнице, наконец-то!

Интересно, Тома такая тупая в маму или папу?

— Том, — устало сказал, — иди на хуй. Серьезно. Завтра я уже не буду таким добрым.