— Я понимаю. Но разве кто-то одобрит? — я покачала головой, понемногу задыхаясь в духоте его разогретого взгляда. Он, кажется, хотел только им выжать из меня ответ немедленно. — На таких, как я, не женятся маги высших кругов. Они презирают…

— И зря, — бросил Альдор.

Я снова споткнулась о собственные разрозненные мысли, как о груду обломков.

— Вы уверены, что всё хорошо обдумали? Я — беглая аманта. И принц об этом знает.

— Суть такова, что старшие обладающие магией мужчины рода де ла Фиер издревле женились на амантах, — мрачно добавил Альдор. — В том нет ничего удивительного для тех, кто хоть немного знает нашу историю.

Он вдруг встал — и я вжалась в кресло, пытаясь угадать, что сейчас сделает. Подо мной всё качалось: то ли от молодого вина, то ли от нереальности всего происходящего. И я понимала, что в предложении Альдора один только расчёт и желание уберечь брата, но всё равно не могла избавиться от этого ощущения. Де ла Фиер обошёл стол и остановился рядом со мной. Его протянутая рука возникла перед глазами.

— Пройдёмся? Кажется, ужин не задался. Может, вам нужно нагулять аппетит или проветрить голову?

Его строгий тон напомнил о наставнице Петре в пансионе: суровой на вид, но всегда желающей добра своим подопечным. Вот и Альдор: всё воспитывает меня, втолковывает что-то в надежде, что из меня вырастет та, за кого не будет стыдно.

Я опустила ладонь на его — горячую и твёрдую. Он вывел меня прочь из ставшей совсем тесной столовой — прямо в сад, что шелестел на все лады под слегка усилившимся к ночи ветром. Мы молчали, ступая по тонущей в сумерках дорожке. Но там, где проходили — неизменно зажигались огни в небольших чашах — и становилось светлее. Вереница их тянулась за нами, освещая рощу, но вот тень в моей душе никак не желала рассеиваться.

— Я прошу вас помочь мне, офате, — после долгого молчания вновь заговорил Альдор.

Я встрепенулась и поняла вдруг, что моя рука всё ещё лежит в его. И я почти не чувствую исходящего от неё жара. Привыкла?

— Я не знаю, что будет завтра. А вы предлагаете мне стать фиктивной женой на два года.

Альдор усмехнулся, качая головой и медленно перебирая мои пальцы своими.

— Боитесь?

— Да. Боюсь не дожить до конца этого срока, — я постаралась, чтобы мой голос звучал серьёзно. — Боюсь остаться кучкой пепла где-то на дорожках этого сада или в комнатах замка.

— Я не хочу давить на вас. И, наверное, и правда могу подобрать другую девушку на эту роль. Но… хотел бы, чтобы это были вы. Обещаю, что всё будет только формально. И ни к чему, кроме звания моей жены, вас не обяжет. Вы будете получать жалование, как и прежде. К концу срока накопится большая сумма. И вы сможете устроить свою жизнь дальше, как пожелаете и где пожелаете. И принц не тронет вас больше, потому как вы так или иначе останетесь связаны с родом де ла Фиер.

Он говорил и говорил, заваливая меня условиями и аргументами. А я пыталась вдуматься в смысл его слов — и понимала, что ещё ни разу не задумалась о том, что он при случае может стребовать с меня супружеские обязанности. Как-то даже в голову не пришло. А вот упоминание оплаты уязвило, но я постаралась этого не показать

— Я всё понимаю, унбар. И мне не нужна плата, чтобы заботиться о Маркуше.

— Всем нужна плата, — не поверил Альдор.

И, наверное, его можно было понять. Он ведёт дела семьи давно, с самой юности. И привык, что всё продаётся и покупается. Только сам не замечает, что рядом с ним ещё есть то, чему нельзя назначить цену — его любовь к брату. А ещё ответная любовь и гордость Маркуша, который во всём хочет быть на него похожим: это проявляется в жестах, взгляде и поведении — чаще, чем, наверное, ему хотелось бы.

— Я не стану спорить с вами, унбар, — продолжила я после короткой передышки. — Но раз вы не хотите на меня давить, просто дайте мне хоть немного времени. Подумать. Я слишком мало успеваю подумать в последние недели…

Меня всё тащит и тащит куда-то огромным валом событий и не зависящих от меня обстоятельств. Меня размалывает в пыль жизнь де ла Фиеров, в которой так трудно найти место, какой бы нужной им я ни казалась.

И вот сейчас — он не хочет, но держит меня за руку. И словно ласковое пламя, совсем не обжигающее, дарящее лишь долгожданное тепло, вливается в моё тело, силясь затопить голос разума. Я — Собиратель. Теперь осознание этого стало таким ясным. И потоки силы Альдора, которые я ощущала в нём и в себе, будто в миг близости, заставляли мою сущность аманты трепетать в ожидании.

Я осторожно высвободила ладонь из его умопомрачительно тёплых пальцев и пошла чуть впереди, чувствуя, как стремительно теряю самообладание рядом с ним. Что моё тело сходит с ума, взбудораженное беспокойными мыслями и несущейся по нему кровью, которую как будто раскалило одно прикосновение Альдора. Он не стал меня догонять: так же неспешно пошёл позади, пока я не оторвалась от него настолько, чтобы перестать ощущать на себе изучающий взгляд.

К ужину возвращаться не стала, а де ла Фиер не стал меня разыскивать. И хотя бы за малую передышку я уже была ему благодарна. Потому что тут явно нужно было всё обдумать.

И не хотелось думать над тем, оставаться ли рядом с Маркушем — ни единого сомнения на этот счёт давно уже не осталось. Не хотелось думать над собственной безопасностью, всё больше ощущая собственную силу, которой просто надо овладеть. Больше всего я сомневалась, что разумно будет остаться рядом с Альдором. Под тяжестью его воли, под давлением того, что наполняло душу всё больше.

С этим нужно бороться. Потому что маги не приносят добра амантам.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ