– А как насчет твоей великой гипотезы?

– Она тревожит меня меньше, чем когда-то.

Он кивнул.

– Некоторые считают, что, хотя война формально закончилась, дух ее не исчез.

Она поразмыслила над этим, потом вытащила ноги из бассейна.

– Давай пройдемся. Я слишком долго сидела на солнце.

Хохолок на ее голове кончался ниже середины его груди. Она провела его к желто-зеленому лугу, затененному широколиственными деревьями. Ярко раскрашенные маленькие орниторпы носились и плясали в воздухе над лугом, их полет ограничивало мягкое мерцание защитного поля. Небольшая группа студентов наблюдала за сидевшими в клетке арбореалами. Заметив вновь пришедших, они поспешно удалились.

Война давно закончилась. Ее жизнь шла спокойным, лишенным неожиданностей порядком. Но вот появился этот образ из трудного прошлого, этот человек, пробивший себе дорогу в ее реальность требованиями, масштаб которых она с трудом могла себе представить. Несомненно, он не осознает и наполовину своей бесцеремонности, но, в конце концов, чего можно ожидать от волосатого примата?

Складывая под собой ноги, она села под ближайшим деревом, спустив ступни в бассейн, представлявший собой миниатюрную копию того, который остался позади. Он устроился на причудливо уложенном стволе сломанного дерева.

– Я готова, – вздохнула она покорно. – Рассказывай.

Он объяснил все подробно, с негромким возбуждением. Когда он замолчал, она молча смотрела на живую изгородь, вставшую фиолетово-зеленой стеной на дальнем конце луга. Она была усыпана поспевающими черными ягодами. Лалелеланг почувствовала, что не успеет собрать ни одной. Камушки у нее в желудке застучали. В кустах поблизости вышедший на охоту паучник выплюнул малюсенький шарик клейкой слюны на пасущегося медоеда. Большой жук, запутавшийся и задавленный резинистой каплей понесся к земле, тщетно пытаясь освободить свои крылья. Успешно распорядившийся смесью сжатого воздуха и слизи, которая хранилась в специальной полости, паучник бросился на жертву, задавив ее своим полосатым обтекаемым телом.

Это ей что-то напомнило.

– Это наверняка должно быть частью официального завета Амплитура, – объяснял тем временем Страат-иен. – Этот Творящий-Ищущий не может действовать самостоятельно или от лица какой-то небольшой группы изменников. Эти существа лишены личной инициативы. – Лицо ее друга исказилось. – Это идет вразрез с Назначением. Амплитуры все делают по договоренности.

– Если твоя информация верна в частностях, – заявила она размеренно, – тогда мы стоим перед лицом ни чего иного, как совершенно новой и ранее не замеченной политики Амплитура. Истина достаточно рельефна. Они хотят помочь человечеству взять на себя управление Узором, а потом попытаются сами управлять человечеством. Они используют ваш народ, чтобы добиться того, чего сами не смогли.

– Они утверждают, что хотят только давать советы, – ответил он.

Она резко махнула крылом:

– Так же, как они советовали Криголиту, Мазвеку и другим прежним своим союзникам. – Голос ее зазвучал тише. – Надо отдать им должное. Это более тонко. Гораздо более тонко. Очевидно, что они потратили немало усилий на то, чтобы узнать вас. Они намерены взывать не только к вашему послевоенному недовольству, но и к расовому тщеславию. – Глаза ее медленно расширились, когда она связала его присутствие со своей оценкой ситуации.

– Но ты же не думаешь, что это может случиться?

Страат-иен вгляделся вдаль, лениво пытаясь опознать что-то свесившееся с тонкой ветки.

– Среди людей образованных – нет. Но что до широких масс людей, то, откровенно говоря, я не знаю. Мой народ всегда соблазняли мечты об абсолютной власти. Эта проблема возникала с самого зарождения нашей цивилизации. Рвущиеся к неограниченной власти люди, вроде генерала Левона, обычно приводят к ее обострению.

Под яркими полосками металлизированной ткани перья на ее груди вздымались в такт дыханию.

– Ты понимаешь, что если человечество прибегнет к насилию в попытке исправить несправедливость – реальную или вымышленную – Узор вынужден будет ответить тем же.

– Это не будет иметь значения. – Он не смотрел на нес. – У вас не будет никаких шансов на победу.

– Массуд вступит в войну, и с точки зрения тыловой и штабной работы вы будете в несравнимо худшем положении.

– Может быть, – признал он. – Но имея за собой помощь Амплитура и содействие многих из его прежних союзников. Не знаю. В лучшем случае, шансы будут примерно равны.

– И каков бы ни был исход, Амплитур укрепится, – горько сказала она.

– Они не могут управлять нами.

Она отрывисто щелкнула клювом.

– Они не хотят управлять вами. Они хотят организовать вас. Вы – прекрасные бойцы, но вы лишены утонченности в этих вопросах. Амплитур древен и мудр. Если возникнет необходимость, по-моему, они пойдут на то, чтобы физически пожертвовать несколькими из своих, чтобы вас убедить. Они сделают все, что необходимо, чтобы завоевать ваше доверие. Потом, через сто лет, или через тысячу, или еще позже окажется, что ваша раса следует их указаниям, сама не замечая того, что происходит. Потому что, если вы дадите им время, их инженеры-неврологи найдут способ нейтрализовать или обойти или еще как-то бороться с вашей странной умственной защитой. Когда это произойдет, вы обнаружите, что они подсказывают вам, как подсказывали вейсам или массудам. Вы станете их янычарами, и независимость Разума во всей Галактике превратится всего лишь в воспоминание. И, что хуже всего, вы будете считать, что по-прежнему всем управляете.

– Так это рассматривает большинство из нас в Ядре, но не все. Пока. В такие моменты бывает полезно получить вклад не-людей.

– Поэтому ты явился ко мне.

Она наблюдала за темной тенью, грациозно движущейся в бассейне у ее ног, не думающей ни о чем, кроме пищи и размножения. В этот момент она почувствовала тяжелый груз целой жизни трудной работы и позавидовала пловцу и его удушающе простой жизни. Она не может быть так удачлива из-за проклятого дара разума.

– Я устала, Неван. Хотя будущее тревожит меня не меньше, я уже не так убеждена, что мне следует ради него утруждать себя. В моем неучастии оно не привлекает и не отталкивает меня. То, что меня окружает, доставляет мне удовольствие, а иногда мне даже попадается студент, который кажется по-настоящему заинтересованным моей социально неприемлемой областью исследований. Перспектива не-вейсской деятельности меня угнетает.

– Почему ты решила, что я собираюсь попросить тебя о чем-то, кроме совета?

Она посмотрела на него в упор своими большими, круглыми синими глазами.

– А ты не собирался?

На этот раз глаза отвел человек.

– Ты должна нам помочь справиться с этой угрозой. Твое положение уникально, Лалелеланг. Ты знаешь о нас больше, чем любой другой из ныне живущих не-людей. Это делает твою точку зрения бесценной. Она не ответила. Вместо этого она поискала глазами темного пловца в бассейне. Он исчез, спрятался где-то под гидронакалетами, куда она, несмотря на растущее беспокойство, не могла за ним последовать. Она издала долгую неумолчную трель. Небрежному слушателю-человеку она могла бы показаться прекрасной. Страат-иен знал, что она означает.