– Ну, это просто чертовски жаль, – сказал Диллард. – Наверное, еще один съехавший на амфетамине псих. Есть у тебя описание?

– Вас понял. Группа афроамериканцев мужского пола, в маскарадных костюмах и масках.

Диллард вскочил на ноги. Очень похоже на парней Джесса.

– Сколько их было? Чем вооружены? Есть раненые?

– Об оружии сообщений нет. Не уверен, сколько именно их было. Раненых нет. И, шеф… Самое странное то, что нет ни одного сообщения о грабеже. Только акты агрессии и вандализм.

«В этом нет ровно никакого смысла, – подумал Диллард. – Зачем им было врываться в дом, если они ничего не взяли? Какого хрена им было нужно?»

– Да, и еще… Шериф звонил.

Диллард напрягся. Шериф Милтон Райт ходил только по прямой дорожке, и было у него такое обыкновение – являться в Гудхоуп и вынюхивать там, был бы только предлог. Диллард прилагал особые усилия к тому, чтобы держать этого человека и его нос на расстоянии как от города, так и от своих собственных дел.

– Ну, так и чего же хотел наш друг шериф Райт?

– Проинформировать нас о том, чтобы мы были настороже. Очевидно, у них уже есть с полдюжины похожих случаев: проникновение со взломом, акты агрессии. Описания совпадают с нашими подозреваемыми.

– Вот дерьмо, – сказал Диллард, отпустив кнопку микрофона. – Что же, на хрен, такое происходит? – он нажал на кнопку: – Ноэль, я беру дом на Второй, – тут он подумал о том, как мало у него желания разговаривать с человеком, который совал ему в задницу палец. – Так и быть, позаботься там о нашем добром докторе. Прием.

– Вас понял, шеф. Следую на место преступления.

Диллард поднялся наверх, чтобы одеться, нашел свой телефон, позвонил Генералу, но трубку никто не брал. Если разобраться, ничего странного в этом не было, и все же Дилларду было глубоко не по себе. Он закончил одеваться, застегнул ремень, сунул в кобуру пистолет и направился к двери.

– Что-то здесь не так, – сказал он, качая головой. – Как ни крути.

* * *

Джесс смотрел, как огни Гудхоупа исчезают позади, скрываясь за темным горным массивом. Они двигались на восток, в глубь этого холмистого края, распространяя повсюду святочное веселье. Они побывали уже десятках в трех домов и примерно в том же количестве городишек, разбросанных по восточной части округа Бун. Большинство визитов прошло довольно гладко. По крайней мере, настолько, насколько на это могла надеяться группа демонов в маскарадных костюмах, совершая налет на чей-то дом.

После того, как перевалило за полночь, большинство хозяев уже спали, и им стало еще проще. Джесс, Вернон и Изабель все время уговаривали Крампуса использовать ключи и входить украдкой, вместо того, чтобы стучать, и вскоре стало понятно, что так лучше для всех. Пока Крампус наносил детям психологические травмы, они быстро крались к спящим родителям и посыпали их сонным песком. В какой-то момент оказалось, что сонный песок одинаково эффективно действует на шауни: брошенная с излишним энтузиазмом щепоть каким-то образом попала в лицо Нипи. Потом Вернон божился, что это была случайность, но у Джесса остались сомнения. Следующую пару визитов Нипи проспал в санях.

– Что это? – спросил Крампус, указывая вниз.

Джесс посмотрел, но не увидел ничего, кроме леса и широких полос открытых угольных разработок.

Крампус направил сани вниз, и вот они уже летят над краем огромного карьера. Он глядел, не отрываясь, на опустошенный край, и лицо у него было при этом такое, что до Джесса дошло: Крампус имел в виду все эти мили развороченной земли и срытых до основания холмов.

Крампус посадил сани на плоскую вершину, с которой открывался вид на рукотворный кратер. Небо на горизонте уже чуть побледнело, предвещая рассвет, и этого было достаточно, чтобы разглядеть уродливый лысый шрам на поверхности земли.

– Да оно тянется, насколько хватает глаз, – брови Повелителя Йоля сошлись на переносице; он явно пытался понять, что он такое видит перед собой. – Это люди сделали?

Джесс кивнул.

– Ну да, люди.

– И они это сделали нарочно?

Джесс снова кивнул.

Крампус погрузился в молчание.

– И зачем им понадобилось уничтожать лес, горы… саму землю?

– Из-за угля. Они взрывают верхушки гор, чтобы добраться до угля.

Крампус в полном недоумении покачал головой.

– Это все равно что отрезать себе руку, чтобы поесть.

Джессу никогда не приходило в голову взглянуть на это вот так, но он подумал, что, наверное, такая точка зрения уж точно не хуже прочих.

Плечи Повелителя Йоля поникли.

– Вскоре духам не будет места для жизни… Земля станет бездушным местом… Обиталищем призраков, вроде Асгарда, – он прикоснулся к щекам, и его пальцы поползли вниз, растягивая кожу, превращая его лицо в маску отчаяния. – Неужели род человеческий и вправду ненавидит себя? – и тихо, почти шепотом: – Да как вообще можно бороться с подобным небрежением?

Крампус отвернулся, посмотрел на наливающееся розовым светом небо.

– Мне кажется, для одной ночи достаточно. Пора возвращаться.

Он тряхнул поводьями, они взмыли вверх и полетели над долиной обратно, в Гудхоуп.

* * *

– Смотрите! – Изабель указала вниз, на дом, над которым они пролетали. – Это что, девочка?

– Где? – спросил Джесс.

– Вон там. Что это она делает совсем одна в такое время?

И тут Джесс увидел – она стояла по колено в снегу посреди большого поля. Дом стоял выше по склону холма, рядом – маленький трейлер: единственное жилье на мили вокруг, насколько хватало глаз.

Крампус опустился пониже, до уровня деревьев, и девочка поглядела вверх, на них, когда они пролетали над ее головой. Джесс показалось, что лет ей было шесть или семь, не больше.

– Крампус, – сказала Изабель, стискивая его руку. – Приземлись, пожалуйста.

Вернон подался вперед.

– Если мы тут голосуем, то запишите, пожалуйста, что я – против.

Крампус, казалось, тоже не горел желанием приземляться; с тех пор, как он узнал, что такое открытые угольные разработки, он не проронил ни слова. Но, буркнув что-то себе под нос, он посадил сани между девочкой и домом.

Девочка наблюдала за тем, как они садились, и как вылезали из саней, и как шли вниз, к ней. Она не бросилась бежать – она вообще не выглядела испуганной или даже особенно удивленной. На ней была задрипанная фланелевая куртка, которая была ей слишком велика, а из-под куртки торчал подол ночной рубашки. Ноги под рубашкой были совершенно голые, и Джесс вдруг заметил, что девочка в одних носках. Была она слишком худенькая, с давно немытыми, липнущими у голове волосами, вокруг глаз – темные круги. Ее трясло от холода. Она держала лопату, казавшуюся огромной в ее маленьких руках. В снегу виднелась полоса, где она пыталась расковырять лопатой промерзшую землю.