мяса и выронила пирожок из рук. Ноги её ослабли, она опустилась на корточки и её вырвало. Отовсюду удушливо пахло жареным мясом, горелым жиром, капавшим на раскалённый пол.

А что Воробей?

А что Воробей? Глянцевый бок красного баллона. Открываешь клапан и раздаётся змеиное шипение. Электрическую плитку надо отнести в комнату Воробья. Переступить через его голое тело с синим галстуком на шее, включить её в розетку в самом дальнем углу. Когда наберётся нужное количество газа, случится пожар.

А что Воробей? Синий вискозный галстук врезается в руки, но надо перетерпеть, додавить. Он так страшно хрипит, в горле как будто что-то переламывается, и он замирает, вывалив язык.

А что Воробей? Мальчишка лежит в кухоньке, только ноги торчат из-за холодильника. Надо отволочь его в комнату к Воробью и стянуть штаны. Извращенцы.

Она этого не делала!

Она это сделала.

Она этого не делала!

Ей это даже понравилось.

Катя закричала и со всей силы ударила головой в древесный ствол, так что перед глазами полыхнуло магнием. Ноги отказали, и она сползла на рыжую хвою.

А что Воробей? А что Михаил? А что Тая? А что Катя?

Человек остановился над ней и загородил солнце.

Катя захрипела, но язык ей тоже не подчинялся. На неё плеснули холодной водой из маски. Катя с трудом сфокусировала взгляд на Говорове.

– Надо было убедиться, – сказал он, присев перед Катей на корточки. – Всё правильно, Цап-Царапыч, твой секретик тут, а значит и ты прибыл. Здравствуй, учитель. Муам ачкочка. Не соврал. Научишь, как обещал. А ты, Кать, это… прощай теперь. Есть правила для слабых, а есть – для сильных. И круче смерти нет врага перебороть. Так что…

Говоров щёлкнул фонариком и поднёс его к Катиному лицу. Ослеп сначала правый, а потом левый глаз. Что-то длинное и чешуйчатое шевельнулось внутри неё, а потом она исчезла.

где-то

Огромный лес. Он так устроен, что куда ни пойди, а всё время будешь у него в центре. Катя никуда не спешит, потому, что времени в этом лесу нет, время распалось и сгнило, деревья выросли из перегноя времени, теперь они всегда. Она вышла на холм посреди леса. На холме стоял дом, а вокруг торчали ульи. Мальчик, косивший траву на холме, увидел Катю, приложил руку ко рту и крикнул:

– Папка! Папка! Глянь, лиса пришла!

– Где? – спросил коренастый мужчина, выходя из-за дома. – Ого. А ну иди сюда, иди. Хочешь яичко?

Катя подбежала к мужчине, обнюхала его ноги, встала на задние лапы, передние положив ему на грудь. Очень хотелось яичко.

– Вон ты какая, а? Если бы знать, если бы знать, да…

Мальчик дал ему яйцо, мужчина раздавил его в руках, протянул Кате ладони, сложенные ковшиком.

– Хавай. Ну что, показать тебе дорогу к дочке?

Катя покрутила головой.

– Сама дорогу знаешь? – он всмотрелся в её мордочку, перемазанную яичным желтком. – Ага, вижу. А чего же ты хочешь?

Катя облизнулась и посмотрела назад, на лес, из которого пришла.

– Вон чего, – сказал мужчина, посуровев. – А сумеешь?

Катя звонко чихнула и тявкнула.

– Ладно, – ответил мужчина. – Последний раз.

теперь

Красное. Синее. Красное. Синее. Мигалка крутится без звука. Катя сидит на переднем сидении Говоровской машины, а за стеклом стоит автомобиль «Скорой помощи», к которому прижался спиной Говоров – разговаривает с полицейским, у которого на плече висит автомат.

«Пошла вон, сука», – раздаётся в Катиной голове голос Странного Мальчика.

Она чувствует, как он оплёл своими липкими сетями всё внутри неё. Теперь она похожа на выскобленную тыкву-горлянку, в которую забрался смертельно опасный паук. Эта важная и тайная работа отняла у него много сил, так что надо спешить, надолго её не хватит. Поэтому Катя не вступает с ним в разговор, она открывает бардачок и видит кобуру с пистолетом.

«Дорогая моя! Зачем он тебе нужен, ты ведь не умеешь стрелять!» – смеётся у неё в голове мамин голос. – «Опять всё прогадишь!»

Катя с трудом, словно глубоко под водой, протягивает руку и роняет кобуру себе на колени. Странный Мальчик поднатуживается и Катя чувствует, что вот-вот утратит контроль над правой рукой – она силится спихнуть пистолет на пол.

«Выстрелишь в себя?» – страшным голосом спрашивает мама. – «Это грех, девочка! Смертный грех!»

– А вот тут ты напутал, мразь, – говорит Катя. – Мамочка моя никогда бы так не сказала.

Правая рука сбрасывает пистолет на пол. Катя бьёт по автоприкуривателю, выдёргивает его левой рукой и прижимает, раскалённый, к правой. Странный Мальчик визжит, отпускает руку, убегает вглубь.

– Боишься боли, тварь? – шипит Катя.

Она хватает пистолет правой рукой, снимает его с предохранителя, быстро засовывает ствол в рот. Странный Мальчик выскакивает из своей норы и вцепляется ей в правую руку, забирая силы у пальцев, перекусывая им нервы, сгущая там всю свою мерзкую силу. Пистолет падает на пол, а Странный Мальчик открывает дверь, чтобы позвать Говорова на подмогу.

Катя подхватывает его движение, как в танго, как в приёме дзюдо. Распахнув дверь, она выходит из машины. Её правая рука свисает как плеть, как чулок с песком. Говоров с полицейским перестают разговаривать и смотрят на неё.

– Ты ещё кое-чего не учёл, – говорит Катя, наклоняясь и поднимая пистолет левой рукой. – Я – левша!

Она стреляет Говорову в живот – раз, второй, третий! Говоров падает на землю, жив он, или нет, ей не интересно и не важно. Она наводит ствол на полицейского с автоматом, веснушчатый мальчишка, самый необходимый для неё человек!

«Не-е-е-е-е-т!!!» – орёт в ней Странный Мальчик и захлёбывается в яркой вспышке боли от короткой автоматной очереди.

всегда

Её бег стремителен и точен. Она мчится по бесконечному дубовому лесу в поисках маленькой поляны, на которой растёт огромный тенистый клён.

Она найдёт.

Владимир Венгловский

Татьяна Романова

Хрустальный лабиринт

1

Если бы я вёл дневник – честное слово, это было бы скучнейшим чтивом во Вселенной.

Сегодня ничего не случилось. Как, впрочем, и вчера, и позавчера. На этой планете, которая даже не удостоилась собственного имени в Галактическом реестре, сутки неотличимы друг от друга, словно отражения одного и того же бесконечного дня.

Каждый день я делаю всё, что прописано в моём контракте. Скрупулёзно фиксирую показания температурных и сейсмических датчиков, спускаюсь на нижние уровни маяка, чтобы проверить, работает ли оборудование, которое я всё равно в случае чего не смог бы починить, и открываю почту, в чём тоже нет особого смысла. Во-первых, сообщения в этот