В бюро привезли трактор, разобранный на части, и группа инженеров-технологов взялась за составление рабочих чертежей трактора и составление технологического проекта завода. Из СССР прибыл эскизный проект завода, составленный ГИПРОМЕЗом, по которому началось строительство. Инженеры-проектировщики вместе с инженерами фирмы «Альберт Кан» начали доработку проекта. Сроки были жесткими. Технологический проект требовалось подготовить до 15 мая 1930 года, генеральный план завода – до 1 июня, чертежи конструкций и фундаментов – до 1 июля 1930 года. На проектировку завода отводилось чуть больше двух месяцев.

Инженеры «А. Кан» предложили изменить проект завода, который им показался слишком нерациональным. По эскизному проекту планировалось строительство 12 корпусов. Американцы предложили построить всего три корпуса, использовав новейшую систему стальных конструкций на цельнометаллических опорах для перекрытия такой грандиозной площади. Это, по их мнению, должно было существенно сократить и сроки и стоимость строительства. Правда, для осуществления такого проекта требовалось 15 тысяч тонн проката. Ловин знал, что в СССР прокат в большом дефиците, и обратился к Орджоникидзе за разрешением. Тот дал согласие и пообещал, что нужный металл будет куплен за границей, если не получится его произвести в Советском Союзе. Позднее прокат был куплен в Германии, и уже на советских заводах из него делали металлоконструкции для ЧТЗ. За эти металлоконструкции Ловина потом чуть не отдали под суд, обвиняли его в растрате государственных средств. Нападки на него прекратились только после решительного вмешательства Орджоникидзе.

Инженеры уложились в сроки. 7 июня 1930 года генеральный план завода был готов, и можно было продолжать строительство. Чтобы не затягивать стройку ожиданием документов, Ловин передал размеры и координаты корпусов телеграммой. Опасаясь, как бы телеграфисты чего не напутали в тексте, он написал телеграмму по-русски, но латинскими буквами и потребовал ее передать именно в таком виде. По данным этой диковинной телеграммы, 10 августа 1930 года состоялась закладка литейного и кузнечного цехов Челябинского тракторного завода. Осенью 1930 года, когда все проектировочные работы были закончены, проектное бюро ЧТЗ в Детройте было распущено, и Ловин с инженерами вернулся в Советский Союз.

В феврале 1930 года в США уехали комиссии Кузнецкстроя и Магнитостроя для заключения договоров о технической консультации и заказа оборудования для новых, мощных доменных печей заводов-новостроек. В работе советские инженеры встретились с совершенно неожиданным затруднением. Фирмы, в которые они обращались, не могли выполнить такие заказы. Переговоры тянулись до июня, но так ничего и не дали.

В июне 1930 года в США приехал председатель производственного объединения «Новосталь» И.В. Косиор, под началом которого находились все металлургические заводы-новостройки. 18 июня в Буффало состоялось совещание членов комиссий строек под председательством Косиора, на котором решалась судьба заказов оборудования. Было принято решение купить в США чертежи новейшего металлургического оборудования, а заказы на изготовление разместить в Германии на крупповских заводах. Чертежи новейшего оборудования металлургических заводов согласилась продать фирма «Фрейн».

В деле технической консультации советским представителям удалось продвинуться гораздо дальше. Комиссии с Магнитостроя удалось найти фирму, которая рискнула подписать договор на проектирование и строительство обновленного Магнитогорского комбината с новой мощностью. 14 марта 1930 года договор с фирмой «Мак-Ки» был подписан. По нему американцы обязались составить полный проект нового завода мощностью в 2,5 млн. тонн чугуна в год, рабочие чертежи зданий и сооружений, сметы, а также осуществлять руководство строительством. Комиссии с Кузнецкстроя также удалось найти фирму, которая согласилась осуществлять техническое консультирование и составление проекта Кузнецкого комбината. Техническим консультантом выступила та же фирма «Фрейн». Договор с ней был подписан в июне 1930 года. В это время уже полным ходом шло строительство доменных печей и цехов завода. И.В. Косиор телеграфировал на строительство, чтобы там не начинали больше никаких работ без приказа председателя «Новостали»[251].

Строительство таких огромных заводов, как Магнитогорский и Кузнецкий, в СССР было новинкой, и потому руководство «Новостали», ВСНХ СССР пошли на сотрудничество с американцами. Правда, надо сказать, американцы выполнили только часть работ, установленных договором.

Сотрудничество с ведущими промышленниками мира разворачивалось по многим направлениям. Орджоникидзе инициировал посылку в Германию и США советских инженеров-строителей специально для изучения самых новейших, индустриальных методов строительства. Особенно его тогда интересовало изготовление сборных железобетонных конструкций. В мае 1930 года Строительный комитет ВСНХ СССР отправил за рубеж группу инженеров-строителей во главе с членом Коллегии Наркомата РКИ С.З. Гинзбургом, нам уже известным.

Эта группа тщательно изучила технологию расчета и производства железобетонных конструкций, технологию сборки их на площадке, все возможности этого способа строительства, которые тогда были известны. Этот ценнейший материал сразу же пошел в дело. В 1931 году привезенные из-за границы материалы были проверены Центральным Институтом Труда, а 25 января 1932 года введены приказом Орджоникидзе как обязательные. Уже в 1933 году стал возводиться механосборочный цех Харьковского тракторного завода, где применялись железобетонные колонны и балки перекрытий[252].

В конце октября 1929 года в США выехала комиссия Шарикоподшипникстроя во главе с Вишневецким. Там они должны были осмотреть американские фирмы, производящие подшипники, и заключить договора на предоставление технической помощи. Вишневецкий в своих воспоминаниях приводит ответ американцев:

«Мы можем поверить, что русские будут выпускать автомобили, освоят производство тракторов, но что касается подшипников, то идея их изготовления в России – нереальная. Обеспечить точность обработки русский человек не может. Ибо точность в технике – это результат труда поколений, продукт высшей технической культуры»[253].

24 января 1930 года Вишневецкий сообщил в Москву, что американцы предоставить техническую помощь отказались. Тогда представители Машинообъединения обратились к итальянским фирмам, производящим подшипники. Самой крупной итальянской фирмой была фирма «РИВ», которая согласилась оказать помощь в проектировании завода и в организации производства подшипников. В мае 1930 года председатель Машинообъединения А.Ф. Толоконцев подписал договор с фирмой «РИВ». Комиссия Вишневецкого переехала из США в Италию.

Итальянцы высоко ценили наших инженеров и потому охотно помогали в составлении проекта очень крупного подшипникового завода. 1-й ГПЗ планировалось развить в три очереди: первая очередь – 24 млн. подшипников в год, вторая – 36 млн., третья – 50 млн. штук в год. 18 августа 1930 года проект Фирмы «РИВ» был принят за основу строительства[254].