– А как же негация? – прищурился Тифор.

– Никак. Пусть даже за двадцать пять ярдов движущая сила перестанет действовать – при хорошем разгоне удар все равно останется действенным.

– Мнэ-э-э… под такое дело понадобятся очень хорошие кристаллы, да не один: для воды и для огня уж наверняка, а еще рассчитывать надобно…

Взгляд Тифора уже начал приобретать некоторую остекленелость, что было признаком высокого вдохновения, но хлопок ладони командора по столу безжалостно оборвал наметившийся полет мысли:

– Стоп. Расчеты, полагаю, будет делать группа Шахура. Риммер, я понял почти все, кроме слова «летучая». Объясни.

– Это как раз просто. Я подумал, что если глыбу льда просто гнать по воде, то много энергии уйдет, да и не разгонишь. Лед, когда плавает, он ведь почти полностью под водой скрывается. А вот если ее, эту рыбу, как-то приподнять повыше, пусть даже на фут-другой, то скорость можно набрать…

Взгляд магистра-универсала приобрел абсолютную, стальную непреклонность:

– Не пойдет.

– Это почему?

– А потому, что в поднятом состоянии гнать эту ледышку силами водной магии нельзя: контакта с водой ведь нет. Так что без отдельного кристалла для подъемной силы и для поступательного движения – ни-ни.

Малах внес ожидаемое предложение:

– Давайте все же запросим наших. Как они себе это представляют, да найдутся ли кристаллы… всякое такое.

Против этого никто не возразил.

Сарат никогда не выслушивал подчиненных вполуха. И на этот раз обычай был полностью соблюден. Тем более, магистр Харир выкладывал преинтересные мысли, пусть даже они принадлежали изначально не ему.

– …я не знаю, на каком основании Профес так оценил магические свойства этого фианита – тем более, что, по его же словам, этот вид минерала в природе вообще не существует. Правда, известно, что температура его плавления очень высока и что он бесцветен – универсал, полагаю. Но из записей следует, что при надлежащей технологической подготовке подготовить соответствующий расплав и потом вырастить кристалл вполне возможно. Копии – вот они.

– Пожалуй, я сделал ошибку, – медленно произнес кандидат в академики, – все это должен был слышать также Бирос. Ему ведь придется работать с алхимией.

Попытка отвлечь лучшего алхимика (он же один из лучших химиков)[17] Маэры от дел вызвала у того весьма отрицательные эмоции. Правда, они поутихли, когда Сарат объявил, что ему предстоит «искусственно получить кристалл, сравнимый с алмазом».

– Занятно. Даже очень занятно, – алхимик в хорошем темпе перелистывал записи то в одну, то в другую сторону, – но где же сырье? Мне понадобится… вот… бадделеит… и не слыхал никогда о таком…

– Я подумал, что сведения об этом минерале могут нам понадобиться, – не без гордости за собственную предусмотрительность высказался Харир, – и вот копия вставок в определитель кристаллов. Тоже рука Професа, между прочим.

– Как мне кажется, этот листок с вопросительными знаками – карта. Вот – здесь, здесь и здесь отмечены возможные месторождения.

– Это ближайшее к нам, как понимаю. Ха! Да это ближе к драконам. Придется к ним лететь на поклон.

– Сарат, вот тут написано, что это кристаллы, они могут быть коричневыми бесцветными, зелеными… С какой стати драконы расстанутся с ценностью?

– Как раз насчет ценности очень сомневаюсь. Гляньте на твердость: они мягче кварца. Магостойкость – сами понимаете, какая.

Бирос решил сыграть роль скептика:

– Допустим, это мы соберем в тех краях или даже купим у драконов. У вас найдутся объяснения для крылатых: с чего это нам понадобилось такое сырье?

– Тот, кто будет вести переговоры с драконами, скажет им чистую правду: это исходный материал для создания кристаллов, которых нет в природе. Технология их производства тоже нам пока неизвестна – и это также правда. Есть лишь теория.

– Предположим, наши торговые партнеры возражать не станут. А как насчет вот этих добавок в расплав?

– Бирос, это ваш сундук, я в него не лезу. Насколько помню, магнезит встречается… где там карта… вот тут, например. Добыть из него окись магния для вас плевая задача. Кстати, ее много и не понадобится. А вот где найти эти добавки – даже и не представляю. Как мне кажется, сам Профес этого не знал. А вам названия что-то говорят?

– Что такие существуют, я знал, но только из записей Професа. Эти металлы и редки, и дороги, и, главное, никому не нужны.

– Возражу вам, Бирос: пока не нужны. Я достаточно много работал с Професом, чтобы усвоить от него вот что: бесполезное сегодня может оказаться бесценным завтра. Ладно. Сегодня же начну отбирать посланников к драконам.

Такую простую огранку (октаэдр!) Первый мастер, разумеется, сам не делал. По правде говоря, уровень подобной работы был для подмастерья, даже не мастера. Ну, хорошего подмастерья.

Но почему-то именно в этот раз глубокоуважаемый Сафар был смурнее обыкновенного при раздаче заданий. Мастер Юргин, получивший семидесятифунтовый кусок галенита на разрезку, это заметил, но не догадался до причины. Ну не мог же Первый мастер так огорчиться лишь оттого, что от этих семидесяти фунтов после первичной разрезки осталось бы не более двадцати фунтов материала, пригодного для дальнейшей работы, а в конечном счете получилось бы не более сотни готовых кристаллов (в самом лучшем случае). К сожалению, доля бесполезного материала из года в год только росла.

Да и дома у глубокоуважаемого все вроде было в порядке. По крайней мере, дела глубокоуважаемой Хаоры шли с большим успехом, а сыновья, хотя и были большими шкодниками, но учились хорошо.

Сам Сафар знал причину собственного недовольства немногим лучше, чем посторонние. Не будучи предрасположен к самокопанию, он просто чувствовал: что-то он делает не так, и это «что-то» кроется в кристаллах галенита. Но он никак не мог понять, что именно ему не нравится.

Если бы в тот момент гранильщик воспользовался услугами хорошего психоаналитика, то получил бы объяснение: у вас, мол, глубинное недовольство подходом к проблеме с галенитом, и более того, вы, уважаемый, уже близки к решению. Нужно лишь время, чтобы ощущения оделись в логику и превратились в то, что можно высказать словами или нарисовать на чертеже. Но даже сам термин «психоанализ» был тут пока что неизвестен.

А пока что производство граненых галенитов замедлилось, поскольку упомянутая глыба галенита была последней. Следующая поставка ожидалась лишь через пару месяцев.