litbaza книги онлайнИсторическая прозаТеория шести рукопожатий - Крэйг Браун

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 105
Перейти на страницу:

Джаггер краснеет, разговор проседает; даже Гинзберг чувствует «некоторое смущение, потому что Драйберга привел я. Меня к тому же поразила его смелость. Я сам положил глаз на Джаггера, но очень старался на него не пялиться. Однако Драйберг решил взять быка за рога. В его прямоте было нечто от дзен-буддизма, нечто интригующее: я вдруг понял, что с такой прямотой можно забить гол не один раз».

Но проходит минута, и разговор возвращается к политике. Марианна Фейтфулл считает Драйберга «очень умным… потому что он точно понял, чего хочет Мик, а это была респектабельность того или иного рода».

В июне Джаггера признают виновным в хранении потенциально опасного наркотика и приговаривают к трехмесячному тюремному заключению. Дело отправляется на апелляцию. Тем временем Драйберг агитирует в парламенте за легализацию конопли. Когда министр внутренних дел спрашивает: «Какое же общество мы создадим, если все захотят убежать от реальности?» Драйберг встает и говорит: «Они хотят сбежать от этого ужасного общества, которое мы создали».

В следующему году Драйберг и Джаггер регулярно обедают вместе, часто в «Веселом гусаре». Складывается схема: оживленный Джаггер возвращается домой и говорит Марианне Фейтфулл, что идет в политику. Она взволнована: «Мик Джаггер, вождь лейбористов! И я, маленькая анархистка на заднем плане, толкаю великого человека на новое безумство!» – но на следующий день он всякий раз передумывает.

Драйберга трудно заставить передумать; он даже планирует создать новую, отколовшуюся партию во главе с Джаггером и самим собой. 4 февраля 1969 года он пишет Ричарду Акленду, который во время Второй мировой организовал недолго прожившую Партию общего благоденствия. «Я обсуждал возможности выборов и задачи революции (а также сложности основания новой партии) с двумя молодыми людьми, моими друзьями, которые, возможно, пользуются некоторым влиянием среди молодежи: Миком Джаггером и его подругой Марианной Фейтфулл. Оба они умнее, чем можно предположить по их имиджу. Они бы хотели встретиться с вами. Как вы на это смотрите?»

Встреча так и не состоялась. Джаггер теряет интерес к политике, главным образом потому, что «это было бы невероятно скучно», как вспоминает Марианна Фейтфулл[171]. Окончательный конец этим планам положил Кит Ричардс. Джаггер спрашивает его мнение, стоит ли ему избираться в парламент, и Ричард отвечает, что ничего более дурацкого он в жизни не слышал.

ТОМ ДРАЙБЕРГ отводит глаза от КРИСТОФЕРА ХИТЧЕНСА

Маунтджой-хаус, 601, Барбикан, Лондон EC2

Июнь 1976 года

Том Драйберг, которому семьдесят один, новоиспеченный дворянин[172], социалист, автор рубрики светских сплетен, сторонник Высокой церкви, подозреваемый в шпионаже, сексуальный хищник[173], начинает чувствовать свой возраст.

– Жаль, что мне уже не шестнадцать, – заявил он на вечеринке в честь своего семидесятого дня рождения. – Хотя нет, не жаль. Жаль, что я еще не умер.

Драйберг, по словам его друга, бесшабашного молодого журналиста Кристофера Хитченса, «на окурке своей карьеры… живет за счет запаса баек и знакомств». Он любит постоянно сыпать громкими именами прошлого. Каждый раз, обедая в индийском ресторане, он обязательно заказывает себе молока – только ради того чтобы сказать: «Алистер Кроули – ну, знаете, Зверь, – всегда советовал пить молоко».

Он особенно гордится личной коллекцией непристойных лимериков, сочиненных Уистеном Оденом и Константом Ламбертом[174]; он любит цитировать их при всяком удобном случая, как только в разговоре возникает пауза.

«Полезайте с меня, я домой,
На часах уже три? Боже мой!
Вы горазды потеть,
Эту вонь не стерпеть»,

– И закрыла она нос рукой.

Но он все-таки оставляет в своем графике место для прежних увлечений. «Только в отношении его жизнь держалась на прежнем уровне, – откровенничает Хитченс. – Он пошел бы куда угодно и сделал бы что угодно ради возможности кому-нибудь отсосать». Но то, что прежде было удовольствием, стало едва ли не обязанностью: он утверждает, что делает это по предписанию врача («калий страшно полезен»). Двадцатипятилетний брак Драйберга с Иной Бинфилд ничуть не помог ему распробовать гетеросексуальные радости. «Она пыталась меня соблазнить! В наш МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ!» – с ужасом рассказывает он друзьям.

Тем временем писатель Кингсли Эмис составляет «Новый Оксфордский сборник шуточных стихов». Он слышал о пикантной коллекции Драйберга. Эмис просит Хитченса узнать, не согласится ли Драйберг поделиться ею. Если да, то в благодарность он сводит его в любой ресторан по его выбору вместе с Хитченсом и сыном Эмиса Мартином. Хитченс послушно звонит другу, которого зовет «старым …сосом», и передает ему предложение Эмиса.

– Очень было бы интересно познакомиться со старшим Эмисом, – тянет Драйберг. – Но скажи-ка мне, он случайно не такой же симпатичный, как его прелестный юный сын?

– Да, Том, точно такой же, – отвечает Хитченс. – Но… как бы это сказать… Кингсли уже в таком возрасте, когда мог бы быть отцом Мартина.

– Да, дорогуша, пожалуй, ты прав, – вздыхает Драйберг.

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?