Генерал Туссен в тот момент даже сам еще не понимал, что общается с неким чешским военным командованием, или новым правительством, или кем они там сами себя установили. Но тем не менее он был уверен, что для осуществления всех необходимых с его точки зрения и входящих в его прямые обязанности действий, договоренность о прекращении вооруженного противостояния в Праге была необходима срочно, пусть даже и ценой обещания этим людям чего угодно вообще, независимо от того было бы это выполнимо в реальности или нет – с партнерами по переговорам, которые в существующей ситуации на полном серьезе выдавали подобные документы, видимо, просто не имело смысла общаться в плоскости здравого смысла. От частей германских вооруженных сил некто, не имеющий на это абсолютно никакого права, требовал буквально протокольной капитуляции по всем установленным международным правилам ведения войны, в то время как целью самих немцев было просто обеспечение самим себе максимально быстрого и свободного прохода через город на запад. Командующий пражским гарнизоном в сложившихся условиях решил заодно использовать для давления на чехов и имевшийся фактор силы, ситуация как раз в этом смысле играла ему на руку – формально не подчинявшиеся пражскому командованию Вермахта боевые группы Ваффен-СС продолжали успешно сжимать кольцо, приближаясь к центру города.

О том, что присходило это во многом и из-за самостоятельного отхода власовских частей с занимаемых ими позиций, германскому командованию еще не было известно.

Сразу после полуночи генерал Буняченко проинформировал всех командиров своих войск о том, что Германия капитулировала, вместо ожидаемых американцев в Праге в самое ближайшее время появится Советская армия, и выдал приказы к немедленному прекращению боев на стороне чешских повстанцев и срочном отходе Первой дивизии в западном направлении. Ночью стали сниматься с позиций части Третьего, Четвертого, а потом и Первого полка. Силами Второго полка обеспечивалась оборона с южного направления, где продолжались тяжелые бои – по левому берегу Влтавы все еще пытались прорваться в город эсэсовцы из боевой группы «Кляйн». Теперь эти позиции надо было удержать и для того, чтобы обеспечить самой дивизии возможность отхода на запад, в американскую зону оккупации, фактически той же самой дорогой, по которой войска РОА три дня назад входили в Прагу.

В два часа ночи, после короткой стычки с вооруженными повстанцами, пытавшимися пройти незамеченными сквозь немецкие посты, снова двинулись вперед и солдаты оберштурмбаннфюрера Отто Вейдингера – седьмая рота из полка СС «Дер Фюрер» провела неожиданную атаку, в результате чего был захвачен важный перекресток улиц Плынарни и Аргентинска, потом эсэсовцы также захватили и расположенную недалеко электростанцию, после чего основные силы всего полка направились через Стромовку в пражский район Дейвице.

В четыре утра снова перешел в наступление и «броневой ударный кулак» из самоходных артустановок боевой группы «Миловице», к улице Гибернска с грохотом двинулись «Хетцеры» и «Штурмгешютцы» в сопровождении бронетранспортеров и пехоты. В здании управления железных дорог в этом районе засела сильная группа повстанцев, но при этом баррикады на прилегающих улицах были относительно слабыми и практически не охранялись. Дом желдоруправления немцы сначала подожгли с помощью огнемета, а потом, в ходе боя, полностью уничтожили артиллерийским огнем. Одновременно с этим вторая группа солдат СС атаковала крупную баррикаду у отеля «Империал», самоходные артустановки двигались по улице На Поржичи и через Петрскую площадь. Бои шли на Центральном вокзале и Климентской улице и постепенно приближались к Старому Городу. До штаба «Бартош» и резиденции Чешской Народной рады головным частям СС оставалось около полутора километров, до городской ратуши на Староместской площади – 700 метров. Около семи утра повстанческая оборона на этом участке окончательно распалась, люди буквально начали разбегаться с баррикад кто куда, спешно избавляясь от оружия и частей военной экипировки, у кого она была, чтобы по-возможности быстро затеряться среди мирного населения в домах и бомбоубежищах. Уйти с оружием удалось лишь нескольким защитникам одной из баррикад в Тругларжской улице, которые по подвалам перешли на соседнюю улицу Соукеницку, а потом оттуда в еще не добытый немцами Старый Город. На захваченных территориях солдаты СС снова действовали по уже отработанной схеме – взрослое население выгнали на разбор баррикад, началась зачистка кварталов и отлов беглых повстанцев. На Центральном вокзале по подозрению в участии в вооруженных беспорядках было расстреляно пятьдесят три человека, включая и несколько железнодорожников.

На рассвете снова пошли в атаку на оставшиеся без прикрытия РОА баррикады части «кампфгруппы СС «Валленштайн» с бенешовского полигона. «Восточное крыло» ударной группы под командованием Вольфганга Йерхеля быстро расстреливало и сминало танками один повстанческий редут за другим. И здесь начала повторяться та же ситуация, что и на другом конце города – люди бежали с баррикад, не в силах противостоять хорошо вооруженным и обученным солдатам и мощной бронетехнике.

Солдаты РОА подкрепляются прямо на броне Т-34.

На пражском Жижкове с раннего утра с новой силой продолжили громить баррикады и другие опорные пункты восставших из своих скорострельных пушек зенитчики генерала Рейманна. После ухода с правого берега реки власовских войск реально противостоять здесь немцам никто уже не был в состоянии, и кольцо вокруг центра Праги начало быстро и неумолимо сжиматься. Первая дивизия Русской Освободительной армии ранним утром восьмого мая еще находилась в левобережной части города, но уже лишь готовилась там к отходу на запад.

Различные запросы и депеши со стороны чешских «штабов восстания» Сергей Кузьмич Буняченко уже просто игнорировал – для него история про Прагу закончилась, и закончилась плачевно. В свою очередь, отказываясь исполнять уже приказы собственного командования, некоторые части РОА продолжали сражаться совместно с восставшими чехами, но об этом чуть далее…

Уважаемые члены Чешской Народной рады, в свою очередь, видимо, только теперь, как обычно и снова с большим и неисправимым опозданием, поняли, что они натворили – вместо возможного появления в Праге двух дивизий РОА, на помощь которых они рассчитывали, не рассчитывая при этом давать совсем ничего взамен, из города теперь уходила и та одна, которая в нем уже была. То есть фактически защищать и Прагу и их самих уже было некому. Американцы, как было точно известно, оставались на установленной демаркационной линии в Пльзени, Красная Армия, судя по информациям с фронта, была еще в более чем сотне километров, зато от выстрелов немецких танков и самоходок на соседних улицах прямо на их голову уже сыпалась штукатурка и в окнах дребезжали стекла. Пара маленьких танчиков «Рено» и баррикады внизу на Бартоломейской улице уже совсем не казались такой надежной защитой, как еще день до этого. Повстанческое радио постоянно выдавало в эфир на чешском и немецком языках информацию о германской капитуляции и призывы к прекращению огня по достигнутой договоренности с командующим войсками в Праге (хотя ничего подобного никто пока официально не подписал), то же самое звучало и из городских громкоговорителей. И хотя части пражского гарнизона действительно практически повсеместно уже прекратили стрельбу, эсэсовцев из ударных «кампфгрупп» все это как будто совсем не касалось – они продолжали методично громить остатки повстанческой обороны. Их бронемашины уже вышли на Староместскую площадь и прямой наводкой били там по Городской ратуше (мэрии) и другим зданиям, где засели вооруженные чехи.