– Расскажите поподробнее, – масколон присел рядом, пока Варан работал с капсулой.

– Об этом позже, – я повернулся на скамейке лицом к Брянцеву. – Масколон, есть кое-что крайне важное. Перед обвалом Алекслав спустился на уступ, сказав, что должен срочно проверить одну теорию. И выглядел очень взволнованным. А когда я был с ним внизу, он пришел ненадолго в себя, и сказал: «Кементари нестабильна. Полное уничтожение».

Брянцев вскочил. Варан, забыв на секунду про капсулу, уставился на меня расширенными глазами.

– Вы уверены? – тихо спросил масколон.

– Абсолютно, – я обхватил себя руками, тщетно пытаясь унять дрожь.

– Проклятье, – Брянцев качнул болл. – Тасерг, ты слышал?

– Так точно, – в дверь просунулась голова бортинженера. – Мда-а…

– Хорошо. По открытым потокам об этом никому не слова.

– А нашим научникам? – полюбопытствовал Тасерг.

– Я сам им расскажу. И доложу на «Семя». Это должны обмозговать люди Хоу, но паника нам сейчас ни к чему. Как его состояние? – спросил он Варана.

Эмилио разогнулся.

– Первая помощь оказана вовремя. Но переохлаждение вкупе с потерей крови и сотрясением – коктейльчик не из легких. Я ввел агенты, поставил мультикровь и подключил поддержание жизни, но его надо срочно доставить в госпиталь «Семени». Особенно если мы хотим избежать последствий травмы мозга.

– Он выдержит перегрузки?

– Надеюсь, – Варан развел руками. – В нашей ситуации опасны и перегрузка и промедление.

– У нас вообще хватит топлива добраться до корабля после нашего вояжа с зависанием? – вмешался Тасерг.

– Я свяжусь с «Семенем», пусть подхватят нас скафом, – отрубил Брянцев. – Идти придется на минимальных перегрузках, но до первой космической я разгонюсь, а коррекцию пусть делают люди Хейма. Так-так, – он оглядел меня. – Как ваша нога?

– Mierda! – Варан шагнул ко мне. – Проклятье, Димер, простите меня и мою глупую голову! В каком месте был ушиб?

– Я сверзился с веревки и приложился бедром, – я ткнул пальцем в точку контакта со скальной поверхностью. – Ерунда. Алекславу пришлось тяжелее, все нормально.

– Снимайте штаны, – приказал Варан. Несколько раз сильно нажал на мышцы, заставив меня охнуть, велел подвигать ногой. – Ничего серьезного, сильный ушиб и растяжение. – Он извлек откуда-то бинты, наложил мазь и принялся туго бинтовать пострадавшую конечность. – Через недельку постельного режима будете как новенький.

– Димер мне нужен в полевом режиме, – покачал головой Брянцев.

– Возражаю, – Варан вскинул голову. – Возможно…

– Я должен снять его и Тасерга с катера, – прервал его масколон. – На борту остаемся только мы с тобой и Алекслав.

– Черт, – Варан наклонил голову. – Тогда потребуется анестезия. Как скоро мы сможем вернуться?

– Эй, я не вижу проблемы, – заговорил Тасерг. – Флайсьют вы же нам оставите?

– Само собой.

– Насколько я понял, у вас здесь где-то заныкан кольцевик? Или вы и его потеряли в обвале? – уточнил бортинженер.

– Он в лагере, в двух километрах отсюда, – пояснил я.

– Тогда все решено. Мы с Димером летим к их лагерю, там я гружу его и флайсьют в машину и возвращаемся в базовый лагерь, – выпалил Тасерг. Я согласно закивал.

– Вот и отлично, – подвел черту масколон. – Давайте наружу, и снимаем с катера все лишнее. Варан, ты пока здесь. Димеру твоя помощь не нужна?

– Срочная – больше нет, хотя я бы посоветовал стакан горячего глинтвейна и растирание, – скупо улыбнулся врач. – Старайтесь не наступать на эту ногу.

– И горячую сауну, – засмеялся я. – Удачи вам.

– Взаимно, – Брянцев опустил руку на мое плечо. – И, Димер… Спасибо.

Уже снаружи, когда мы с Хосе стояли рядом с флайсьютом, механик подмигнул мне и извлек из кармана небольшую флягу. Отвинтил крышку.

– Глинтвейна на борту не водится, но кое-что согревающее найдем, – он налил содержимое в крышку. – Только не вздумай принюхиваться! – воскликнул он, когда я озабоченно поднес емкость к носу. – Это пьют залпом, а не дегустируют!

Я влил содержимое в глотку и яростно закашлялся.

– Мать-мать! Что это, ракетное топливо?

– Почти. Взрывается внутри не хуже дробнокомпонента, – Тасерг осклабился. – Теперь кутайся потеплее в свою термошкурку и приготовься благодарить дядюшку Хосе за поездку!

В тусклом свете панелей виднелись головы Ривлера и Шолда с одной стороны стола, Фила и Кенджо – с другой. Тихо переругиваясь, все четверо гоняли по столешнице друг другу куски текста, маясь над итоговым отчетом по перспективам освоения нашей Точки-1. Тасерг с Вараном откинулись в креслах, наслаждаясь старой полисюжеткой, до которых оба оказались большими охотниками. Я в сотый раз прокручивал показатели с почвенных мониторов и индикаторов, проверяя состояние озимых культур и микрофлоры.

За бортом свистел ветер, на панелях в тусклом свете Илуватара виднелись черные, скованные морозом холмы. Песчаная замерзла, водные растения погрузились на дно или погибли, вмерзнув в лед. Хвойники и псевдовельвичия потемнели, фолиокардусы расстались с листвой, превратившейся в черный ковер у них под ногами. Нековыль полег. Виверниды залегли в спячку или мигрировали южнее, как и большинство наземных животных. Лишь обросшие густой зимней шерстью гривоносцы бродили по замерзшим просторам, сбиваясь на ночь вместе.

И ведь планета еще не приблизилась вплотную к апоастру. Что же будет, когда температура упадет до минимума?

Из отчетов Фила я знал ответ. Ничего особенного – даже в приполярных районах кементарийская зима не страшнее, чем где-нибудь в Якутии. Лето растопит ледники, травы поднимутся, а животные вернутся.

Варан поднялся, чтобы сделать себе кофе. Возвращаясь от кофеварки, чуть не столкнулся с открывшим люк Брянцевым.

– Хорошие новости, – сообщил нам масколон.

– Нам сбросят личный бар капитана или зальют новую ветку к «Новгородскому огню»? – лениво поинтересовался Тасерг.

– Лучше, – масколон развернул на панель видеопоток.

Со стены кают-компании на нас глянул Алекслав, похудевший и обритый наголо. Если приглядеться, можно было различить на его голове почти сошедший шрам.

– Как обстановка там на грунте? – весело спросил он.

– Холодная, бесснежная и с минимумом выходов, – сообщил Ривлер. – Рады видеть тебя, старина. Скоро к нам?

– Масколон Фельдбах категорически запрещает подвергаться перегрузкам еще два месяца. Я с ней не согласен, но противиться не могу. Так что, Хироно, придется вам все же доделать за меня мою работу.

– С тем объемом данных, оперколон, что вы собрали, это не представляет для меня никакой трудности, – церемонно ответил маленький пацифик.