На мостике вице-адмирал вместе с штурманом склонились над оперативной картой.

– Когда они приняли сигнал от бедствующего эсминца?

– Прошло уже более полутора часов, и если он по-прежнему дрейфует, дистанция могла уже сократиться до семидесяти миль, – доложил флаг-капитан, – на нашем посту радиолокационного дозора пеленгуют работу его локатора.

– Да, – согласился Такахаси, – он нас видит, и, скорей всего, давно.

– Полагаю, на локаторе мы выглядим более крупной засветкой, – штурман проложил на карте линейку, соединяя три корабля в одну линию, – мы все время держались одного курса, шли след-в-след за эсминцем.

– Вы хотите сказать, что один эсминец перекрывал директрису наведения локатора другого?

Штурман, еще раз производя вычисления в блокноте, примерившись к карте, ткнул карандашом в точку, обозначавшую следующую цель:

– Совершенно верно. И этот «американец» ожидает появления своего спасательного корабля, и как раз с нашего пеленга.

– Попробуем поводить его за нос? – догадался вице-адмирал. – Хорошо.

Показав диспозицию штабному офицеру, он приказал:

– Отправляйтесь в радиорубку. На любые запросы по радио отвечайте открытым текстом какую-нибудь белиберду по-английски. Но не переусердствуйте.

– Может быть, использовать пленного радиста? – предложил флаг-капитан. – Вот стенография его допроса, что предоставил офицер из Токей-тай[99].

– Не думаю, что пленным можно доверять, – возразил адмирал, – никуда этот подбитый «американец» от нас не денется. Хотя могут быть и трудности…

Командующий покачал головой и, снова перелистав исписанные иероглифами листы с показаниями пленных, протянул их штабистам:

– А наш специалист из Токей-тай человек дотошный… я бы сказал, с творческим подходом. Посмотрите – даже отметил, что наш выловленный офицер-янки и этот Беддингтон – командир потерявшего управление эсминца, недолюбливали друг друга.

* * *

– Отдаю должное вашей проницательности, Такахаси-сан, – уважительно поклонился командир линкора Тосихиро Иногути, указав на результаты допроса пленных, – вы правильно предугадали, что в основном янки будут ожидать нас на южном наплавлении.

Вице-адмирал, раздраженно отмахнувшись, приказал:

– Держать курс строго на пеленг работающего радиолокатора. Для этого постоянно поддерживайте связь с пеленгаторным постом. Старшему сигнального дивизиона, усилить наблюдение в курсовом секторе корабля. Артиллерию привести в боевую готовность.

– Есть, – ответил офицер и стал выкрикивать приказы в надраенную медь переговорного устройства.

В который раз просматривая новую информацию из допросных листов, адмирал, щупая на подбородке едва зарождающуюся щетину, пытался прийти к правильному решению.

«Как поведет себя этот Беддингтон на своем эсминце? То, что у него нет хода, не значит, что не работают системы вооружения. Чем ближе будет дистанция между нами, тем больше у него будет возникать вопросов. Да он наверняка завалит эфир запросами! Сможет ли он нас опознать по отраженному лучу радиолокатора? Рискнет ли открыть огонь или выпустить для корректировки вертолет?»

Взглянув вдаль, помолчав в раздумьях, вслух высказал:

– Нам обязательно надо потопить этого янки. Прикажите поднять на топ-мачты самого глазастого из сигнального дивизиона, а лучше двух. Следить также и за воздушным пространством – с эсминца могут выпустить вертолет.

– А если и нам в свою очередь подготовить к взлету разведывательный самолет? – предложил Иногути.

– Подготовить, но не выпускать – ждать приказа. Я спущусь в радиорубку. Остаетесь за старшего. Основной приказ – при обнаружении корабля неприятеля сразу открывать огонь. Беглый. До полного уничтожения.

* * *

Плен…

Стивен Тайс совершенно запутался в спусках и подъемах лестниц, узких и мрачных коридорах, освещенных тусклыми люминесцентными лампами. Приходилось идти все время пригнувшись, не единожды стукнувшись лбом о какие-то выступы – казалось, что в этом японском левиафане высота потолков проектировалась исключительно на низкорослых японцев… а люки и двери были вообще сплошным мучением.

Его конвоировали два с виду обычных по-азиатски тщедушных матроса и, судя по нашивкам, младший офицер с белой повязкой на рукаве.

Тайсу казалось, что его намеренно путают, водят по кругу, ради каких-то неведомых ему целей или хотят произвести впечатление. Даже прокатили в тесном лифте, где пришлось впервые испытать грубое гостеприимство подозрительных азиатов – его зажали с двух сторон матросы, оказавшиеся необычайно крепкими, абсолютно не давая пошевелиться.

А их командир стоял напротив, двигая желваками и шумно сопя почти прямо в лицо… впрочем, все увиденные им японцы едва дотягивали ему до подбородка.

Насколько Стив смог оценить эту демонстрацию – ему таким образом дали понять: если с пленным мягко обращаются и не заковали в наручники, то в любой момент, не особо напрягаясь, уткнут лицом в палубу.

Конвой часто обгоняли или быстро пробегали навстречу члены экипажа.

Вообще у Тайса сложилось впечатление, что рядовой состав и младшие командиры на японском корабле медленно не перемещаются, все это напоминало деловитую муравьиную суету.

Посматривая на выкрашенные в серый цвет переборки, крупные клепки, массивные люки, тянущиеся под потолком вдоль коридоров шланги, кабели и трубопроводы паровой системы, он видел разительное отличие от современного корабля.

И в то же время, глядя на кривые ручки кремальер или как, например, вручную задраивали люк, он понимал, что многие проверенные системы на флоте используются до сих пор в неизменном виде. Хотя даже в полумраке Тайс с удивлением обратил внимание, что многие двери не имели быстродействующих групповых запоров, что при проникновении воды могло бы доставить изрядные проблемы.

Усилившийся шум и гул говорили о том, что они однозначно спустились ниже, в район двигательных турбин.

В этот момент его спокойное созерцание закончилось – навстречу их небольшой группе попалась похожая троица, только конвоируемого Тайс поначалу даже не узнал. То, что это не японец, можно было понять по высокому росту (все пленные были переодеты в местную робу), но только когда его толчком погнали дальше мимо сбивающегося в шаге арестанта, он догадался, что это лицо, превратившееся в сплошную кровавую маску, принадлежало старшему уорент-офицеру Брэду Дулиттлу.

Тайс почувствовал, как ослабели на мгновенье ноги и отлила от лица кровь.

И словно издеваясь и подливая масла в огонь, сзади на ломаном английском пролаял командир конвоя:

– Не останавливайся, янки. Мы почти пришли.