Дружный ржач сотряс комнату. Напряжение, повисшее было в ней, вмиг испарилось.

– Андрей, – проговорил сквозь смех парень, который интересовался на счет синагоги, протягивая руку.

Друзья представились. Рукопожатие Андрея было крепким.

– Коньяк пьете? – задал вопрос хозяин.

– Не откажемся! – вновь опередил Ивана Соколов.

Андрей шагнул к столу и вернулся с четырьмя стаканчиками, почти до краев наполненными янтарной жидкостью. Первый из них он передал Лере, второй и третий – Ивану с Глебом, последний оставил себе.

– За сданный экзамен! – не замедлила провозгласить тост девушка.

– До дна! – подхватил хозяин.

Едкое питье обожгло Ивану рот, он невольно поморщился, и все же заставил себя проглотить коньяк.

– Не Икс-О, – развел руками Андрей, заметив его гримасу. – Ну да уж чем богаты…

– Коньяк замечательный! – поспешил заверить его Глеб.

– ОК. Чувствуйте себя как дома, – улыбнулся в ответ хозяин.

Иван поднял к глазам опустевший стаканчик – по его дну полукругом шла выдавленная надпись: «DURA LEX».

– А кто такая эта Лекс и почему она дура? – негромко спросил он у Леры.

– Это по-латыни, – откликнулась та. – В переводе означает «закон суров». Эти стаканы передаются в общаге из поколения в поколение – говорят, уже много лет…

– А-а, – протянул Голицын. – Юридические штучки. Понятно.

– А это что у вас такое? – задал вопрос Глеб.

Иван проследил за его взглядом и только теперь заметил на стене развернутое красное полотнище, в центре которого в белом кругу чернел символ – сначала ему даже показалось, что это свастика, но, приглядевшись, он узнал серп-и-молот.

– Это Руслана флаг, – Лера кивнула на парня, сидящего в обнимку с девушкой. – Он у нас тут главный экстремист.

– Ничего и не экстремист! – тут же отозвался с кровати Руслан. – Просто я за справедливость!

– Вот, вот, я и говорю, – улыбнулась девушка. – Ладно, – обернулась она к друзьям. – Вы тут пока отдыхайте. Я пока кое с кем переговорю – и займемся нашими делами.

С этими словами Лера шагнула к кровати, занятой тремя девушками, присела на уголок, и между ними завязался оживленный разговор.

Иван нерешительно оглянулся на Глеба. Тот лишь развел руками.

Пожав плечами, Голицын принялся разглядывать фотографии, которыми была сплошь увешана одна из стен комнаты. В основном снимки были любительскими – попадались нерезкие, с обрезанными головами – но нашлось среди них и несколько весьма качественных. На всех них были горные пейзажи: поросшая виноградником балка, скалистые вершины на фоне необыкновенно синего неба, одинокая сосна на крутом склоне, плато – все в алых маках, старинные развалины на вершине хребта…

Что?! Рука Ивана метнулась к фотографии, едва не сорвав ее со стены. Полуразрушенная башня, наметки крепостной стены, а внизу – домики, заставленный лодками причал… Не может быть!

– Что, нравится? – сзади к нему подошел Соколов. – Между прочим, знаешь, что это?

– Турция? – дрогнувшим голосом спросил Голицын. – Или эта… Ливия, да?

– Сам ты Турция! – усмехнулся Глеб. – Это же Балаклава! Пригород Севастополя! Моя родина!

– Это – пригород Севастополя?! – не веря своим ушам, повторил за другом Иван, ткнув пальцем в фотографию.

– Ну да! – кивнул тот. – А что тут такого?

– Что тут такого?! – выдохнул Голицын. – Я тебе скажу, что тут такого! Это то самое место, куда я летал зимой с Нивгом!

Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился долговязый парень с двумя туго набитыми пластиковыми пакетами в руках. В пакетах что-то заманчиво позвякивало.

– Слышьте, а че это у нас там полицейский спецназ внизу тусуется? – спросил он с порога. – Опять, что ли, Руслан чего учудил?

– Чуть что – так сразу Руслан, – недовольно отозвался хозяин экстремистского флага. – Нет, это не я. Я последние недели вообще тише воды, ниже травы – сессия же!

– Значит, опять какой-то идиот позвонил, что Академию заминировали, – предположила одна из девушек на кровати – та самая, что использовала мобильник в качестве зеркальца. – Достали уже! Сейчас опять начнут всех на улицу выгонять!

– Нет, – покачал головой парень с пакетами. – Это что-то другое. Внутрь они пока что как раз всех впускают. А вот двое при мне хотели выйти – завернули. Так что больше на руслановы делишки смахивает.

– Да говорю же, что я ни при чем! – обиженно воскликнул Руслан. – Хотя обыск мне тут, конечно, даром не нужен, – он опасливо покосился в сторону стоящего в углу шкафа.

Иван и Глеб переглянулись.

– Кажется, мы с тобой немного засиделись… – пробормотал Соколов.

– Что? – вскинула голову сидящая рядом Лера.

– Похоже, это за нами… – пробормотал Иван.

– Да ну, не может быть, – замахала руками девушка. – Откуда они могли узнать?!

– Это сейчас не самое главное, – Глеб поднялся на ноги. – Надо уходить.

– Полегче, дружок, – принесший тревожную новость долговязый парень со звоном водрузил свои пакеты на стол. – Я же говорю: вход перекрыт. Сидите лучше здесь: может, они досюда и не дойдут.

– Дойдут, – убежденно возразил Голицын, поднимаясь вслед за другом. – Лера, мы уходим.

– Легко сказать, уходим… – нахмурилась девушка. – Руслан, можешь помочь? – резко повернулась она к «экстремисту».

– Когда дело касается кукиша властям, я всегда готов, – тут же откликнулся Руслан. – Что надо сделать? С акабовским спецназом подраться?

– Надо вывести из здания этих двоих, – кивнула девушка в сторону друзей.

– Вывести? – Руслан смерил друзей оценивающим взглядом, словно только что впервые их увидел. – Куда?

– Все равно куда. Главное не попасться в руки полиции. Это возможно?

– Копы еще на первом этаже? – деловито спросил Руслан.

– Три минуты назад были там, – пожал плечами долговязый, сосредоточенно откупоривая одну из извлеченных из пакета бутылок.

– Тогда пошли скорее, – высвободив руку из-под спины сидящей рядом с ним девушки – та состроила недовольную мину, но послушно посторонилась, – Руслан встал. – За мной.

Провожаемые любопытными взглядами, Иван, Глеб и Лера в полной тишине вышли в коридор.

– Не туда! – остановил их Руслан, заметив, что они уже готовы были повернуть налево. – Направо, к задней лестнице!

– Она же заколочена! – удивленно воскликнула Лера.

– Для кого заколочена, а для кого и не совсем, – бросил их провожатый. – Быстрее!

Бодрой рысцой промчавшись по коридору, они остановились у крашеной в белый цвет деревянной двустворчатой двери. Руслан взялся большим и указательным пальцами за ржавую шляпку торчавшего из нее гвоздя и с усилием потянул. Секунда – и десятисантиметровый гвоздь зажат у него в кулаке. Еще секунда – и дверь с тихим скрипом распахнулась.