— Да, я встретилась с ней в заброшенном святилище. Она помогла мне кое-что вспомнить… И восстановила утерянные дощечки в ларце.

— И что же ты вспомнила? — старуха по-прежнему смотрела куда-то вдаль.

— Я много убивала. Людей, которые хотели, верно, убить меня. И с тех пор я очень плохо сдерживаю свои силы.

— Ты прочитала то, что написано на дощечках?

Асвейг невольно покосилась на свой заплечный мешок, что так и лежал недалеко от двери.

— Нет. Не все. Многого я не знаю.

— Это очень древние руны. К тому же написанные не людьми. Даже я смогла понять не все, что они рассказывают. Но зато поняла, из-под чьей руки они вышли. И еще вот, — Рунвид достала из кошеля, висящего на поясе, еще одну дощечку и протянула Асвейг.

Та внимательно посмотрела на нее и почти удивилась, когда знаки на ней оказались вполне понятны. Но то были не здешние руны, разве что вполне человеческие. Это походило на письмо. Возможно, от родителей. Асвейг читала его, и глаза наполнялись слезами. Они хотели спасти ее и потому отправили в другой мир, чтобы она научилась управлять своими великими силами и не принесла никому больше вреда. Чтобы никто больше не смог обвинить ее в угрозе для остальных и не захотел убить. И они указывали на того, кто мог бы обучить ее всему.

— Кто такой Эльдьярн? — Асвейг вновь повернулась к притихшей Рунвид. Та пошевелилась, словно сбросила дремоту.

— Я долго не могла понять, о чем напоминает мне это имя, — заговорила она тихо и чуть хрипло. — И потом только вспомнила легенду. Такую старую, что сейчас она почти затерялась в памяти людей. Далеко не всякий скальд сможет ее рассказать. Легенду об огненном маге-великане, который хотел уничтожить человеческий род. И за что собратья убили его, а тело запечатали в вулкане на одном из островов. Его звали Эльдьярн.

— Но как он мне может помочь? — Асвейг нахмурилась, перечитывая имя на дощечке и сомневаясь, нет ли там ошибки.

— Он владел не только огнем, но ведал такой гальдр, который сейчас никому не подвластен. Не суть, какое заклинание: зажигающее лампу или жизнь в теле умершего. Важны умения владеть рунами и плести из них узор заклинаний. Те знания утеряны. Даже для меня. Поэтому и я не смогла научить тебя так, чтобы ты смогла сдерживать данную тебе силу.

— А он? Он мог бы меня научить?.. Рунвид качнула головой.

— Возможно. Если бы не был мертв уже многие сотни лет.

Асвейг потупилась, разглядывая земляной пол. Те, кто написал это письмо, верили, что она сможет встретится с Эльдьярном. Но как, если его нет в живых?

— На каком острове лежит тело Эльдьярна? Вельва посмотрела с опаской, но все же ответила:

— Если верить легенде, то остров Фьермонт. Он лежит не так далеко от Гокстада, но туда тяжело добраться между других мелких островов, что его окружают.

— Я попытаюсь.

Асвейг встала, ощущая жгучее нетерпение отправиться 8 путь немедля. Забылось и то, что она невольница, и то, что связана с Ингольвом. И осознание этого молотом прибило ее к земле. Куда она собралась? Не вплавь же добираться станет! У нее нет ничего, даже свободы.

Рунвид мягко взяла ее за руку, призывая снова сесть.

— Я тебе не мать, чтобы пытаться удержать от опасностей. Но и молчала о том, что знаю, не только из вредности. А потому что встреча с Эльдьярном может принести тебе больше горя, чем пользы.

Асвейг выдернула руку из ее пальцев.

— Посмотри на меня! Думаешь, если я останусь, не попытаюсь что-то узнать, мне от того станет лучше?!

— Смотря как устроить свою жизнь… Старуха упрямо сжала губы.

— Жизнь? Это не жизнь, — вспылила Асвейг еще сильнее. — Все разрушено, что было у меня. Я не нужна там, откуда пришла. И в этом мире мне не найдется места, если я не научусь управлять самой собой. Ты же все знаешь! Ты вельва. Или кто ты, чего я еще о тебе не ведаю?

Рунвид тоже поднялась и показалась вдруг гораздо выше, чем раньше.

— Раньше я умела прясть судьбы. Теперь только вижу, но не могу ничего изменить. Я знаю, что будет, избери ты тот или иной путь, но не могу уберечь от глупостей. Эльдьярн — сумасшедший великан! Наверное, те, кто отправил тебя на встречу с ним, не знали об этом?

— Может, я не менее сумасшедшая, чем он… только ощущение прошедшего жара.

— Поэтому я прошу тебя подумать еще раз.

— гнев начал стихать, оставив в груди

Рунвид снова взяла ее за руку и потянула вниз на скамью.

— Чего расшумелись? — послышался из полумрака угла голос Ингольва. — Пусть сама решает, что ей нужно. Ты не сделала ей ничего доброго, Рунвид. Только стращаешь все.

— Ты позаботься лучше о своей участи, Улье, — резко бросила вельва. — Я обо всем тебя предупредила. И не тебе говорить о свободе воли, когда ты сделал ее рабыней ради безопасности своей шкуры.

Ингольв сел, не сводя с Рунвид гневного взгляда. Но благоразумие все ж победило в нем: как-никак, а той еще помогать им рвать связь, от которой пока что были одни только беды. Старуха на него и вовсе не смотрела больше, снова разместившись в кресле, как ни в чем не бывало. Викинг улегся, зло пошуршав покрывалом, и затих.

Асвейг представляла, сколько усилий ему потребовалось, чтобы не продолжать перечить Рунвид. Ингольву пришлось на время забыть о гордости.

— Обещай мне, что до тех пор, пока не избавишься от него, — тихо проговорила вельва, — ты подумаешь над тем, что будешь делать дальше.

Не совсем поняв, что та имела в виду под словами «избавишься от него», но надеясь, что ничего зловещего, Асвейг кивнула.

— Я подумаю.

Женщины улеглись спать нескоро. Ингольв еще долго лежал, отвернувшись к стене и слушал их тихий разговор, в котором теперь нельзя было разобрать ни слова. Но главное он узнал: Асвейг собралась на остров к мертвому великану. Легенду об Эльдьярне он слышал когда-то давно, подробностей уже не помнил, но ни о чем хорошем там не рассказывалось. Он осерчал на людей за то, что они якобы выгнали его народ с плодородных земель. История старая, как все девять миров. И он спалил бы всех дотла, если я бы его не остановили его же собратья.

А потому намерения девчонки от этого выглядели только тревожнее.

Но он дал себе слово ни в чем ей не препятствовать больше. С того мига, как вернет свободу. Рунвид права: о свей судьбе тоже нужно позаботиться. У него впереди много свершений, плохих, хороших ли, но необходимых. Оставлять отца и братьев неотомщенными Ингольв по-прежнему не собирался.

Утром показалось, проснулся он первым. Но в следующий миг почувствовал острый запах каких-то трав. Рунвид готовила отвар. Верно тот, что предназначался для испытания ульфхеднара. Состав его знали только нарочно обученные женщины в Скодубрюнне, и они никогда не раскрывали его секрета другим. Для человека непосвященного он мог бы оказаться опасным.