Они сказали, что у них есть его записи из «Пайксиса». Они видели его заказы и отмены заказов «дига» 15 и 27 июня. На самом деле Дэнни первый заметил, что Каллен все время отменял заказы в «Пайксисе». Что Чарли об этом думает? Может ли он это объяснить? Чарли ответил, что не может. Ему это и не требовалось.

«Может, я нажал не на ту кнопку, – сказал им Чарли. Затем добавил: – Может, я не надел очки».

Это было бессмыслицей, о чем детективы ему и сказали. Если бы он ошибся и нажал не ту кнопку, разве не последовал бы потом правильный заказ? Чарли не знал. Они задали ему этот вопрос еще раз, на что он просто пожал плечами и уставился в пол. Он знал, что не арестован. Он останется на свободе. Брон хотел его остановить, даже физически, если это возможно, прикончить его до того, как он снова убьет. Но сильно прижать того, кто может уйти в любой момент, не так уж просто.

В итоге их давление ни к чему не привело. Детективы продолжали задавать вопросы, а Каллен продолжал повторять один и тот же ответ: «Не могу ничего про это сказать». Эти слова – не могу. Он ничего не отрицал, но и не признавался. Поэтому детективы давили сильнее.

После шести часов Чарли был в слезах. Прокурор наконец сказал им прекратить. И теперь они оказались в еще худшей ситуации, чем в начале. На обратном пути это было первым, что Дэнни сказал вслух. Они всё испортили. Испортили тем, что взяли парня, не имея на руках достаточно улик, чтобы его арестовать. Теперь он испугался. Теперь он знает, что за ним наблюдают, что ведут расследование.

«Ты знаешь, кто нам позвонит следующим», – сказал наконец Дэнни.

Тим подумал, что Каллен наймет адвоката к утру и на этом все закончится. Они рискнули и попытались добиться признания. Но теперь их шансы вытянуть из Каллена хоть что-то стремились к нулю.

Чарли подождал, пока Кэти уйдет на работу, и позвонил Эми. Ему так много надо было ей рассказать, неделя была такой интересной, просто сумасшедшей. Он с трудом мог дождаться момента, чтобы всем поделиться. Поэтому, когда включился автоответчик Эми, Чарли все рассказал ему.

«В четверг… случилось тако-о-ое! – сказал Чарли на одном дыхании. – Меня отвезли на допрос, и Кэти тоже допрашивали пару часов и… пять часов. Огромное, огромное испытание… э-э… и похоже… э-э… ну, что вся эта история в Сомерсете становится немного… серьезнее. Э-э… но да… э-э… в пятницу можно встретиться. Я не знал даже, попаду ли я домой в четверг, – продолжал Чарли, – но… э-э… пока ничего нового, чтобы… ладно, – сказала он, – я слишком много болтаю!»

Чарли повесил трубку, прежде чем понял, что в своем возбуждении забыл сообщить Эми другую важную новость. Она была права, эти новые сайты по поиску работы и правда очень даже ничего. Чарли снова будет медбратом.

Тим покинул офис, вынырнув с парковки в грязные следы первой зимней метели. На радио говорили только об этом, и он мог представить почему: куча детей в сотне округов проклинала все на свете, потому что снег решил выпасть в пятницу вечером. Погода предоставила Тиму хорошую причину пораньше свернуться; у него было запланировано телефонное совещание с ребятами из ФБР, то самое, которое прокурор Форрест приказал ему не организовывать. Тим подумал, что, может, стоит взять себе кофе, остановиться у обочины и поговорить из машины, в тепле обогревателя.

Тим знал, что Дэнни бы с удовольствием поучаствовал в этом разговоре, но знал и то, что его лучше не привлекать. Дэнни был на десять лет моложе и все еще имел виды на свою карьеру. Раздражать прокуроров – не самый эффективный способ продвинуться по службе.

Тим был полностью уверен, что прокурор ошибается. Так что, вместо того чтобы спорить, Тим просто проигнорировал приказ и все равно это сделал, связавшись с ФБР за спиной Форреста. Ему казалось, что риск того стоит. Это может помочь раскрыть дело и, вероятно, не послужит причиной для его увольнения. Вероятно. Это было семь дней назад. За это время они уже попытались прижать Каллена и упустили свой шанс.

Соблазнительно было, говоря с серьезными ребятами, приукрасить детали, умолчать об ошибках – например, о том, что они довели Каллена до слез, или о том, как он ему угрожал. Но приукрашивать в разговоре с Куантико было бы контрпродуктивно. Трудно ожидать серьезной помощи, если не выкладываешь все начистоту. Тем не менее Тим не был в восторге от перспективы этого разговора.

Брон сначала связался с контактом в филиале ФБР в Ньюарке. Тот, в свою очередь, связал Тима с агентом штата, который связался с людьми в Куантико, которые, насколько мог судить Брон, ели такие дела на завтрак. Для них серийные убийцы – это не «горячие» дела, а рутинная обязанность. Профайлеры из Куантико уже имели дело с медработниками-убийцами. Но они не имели дела ни с чем, похожим на дело Чарльза Каллена.

По телефону{228} агент ФБР объяснил Тиму, что 99 процентов серийных убийц в медицинской сфере – женщины. А с женщинами это было одно из двух. Либо я стану героиней, либо это милосердие – не могу видеть, как они страдают. Медбрат-убийца – редкая история, но и такое случалось. Их мотивы обычно были сексуальными либо основанными на власти и контроле. Насколько профайлеры из Куантико могли судить, Каллен не подходил ни под один из этих типов. Он казался им «актором мужского пола со склонностью к женственности». Для них это был неизученный подвид убийц, не попадающий в их классификацию. Профайлеры прислали Тиму опросник о его серийном убийце, разработанный, чтобы помочь им описать тип личности Каллена. Тим надеялся, что они смогут сделать предположения насчет того, каким будет его следующий шаг, и дать ему совет, как с ним лучше себя вести.

Однако Тим уже выбрал модель поведения{229}, когда они практически похитили Каллена. Он облажался. Теперь Тим находился в неловком положении, потому что вынужден был сидеть в машине на обочине и слушать, как ему следовало бы поступить.

– Обычно, – сказали в Куантико, – мы описываем стратегию до того, как был проведен допрос…

– Ага, – сказал Тим.

– Я к тому, что времени мало, информации у нас тоже немного, да и вы уже с ним пообщались.

– Ага, – повторил Тим. Он не ожидал, что будет настолько неловко. – В случае, если у нас появится еще одна возможность его расколоть, когда придет время предъявить ему обвинения… тогда мы и хотим его прижать, – сказал Тим. Он объяснил, что у них был новый прорыв в расследовании, конфиденциальный информатор. Приятно было доложить о чем-то положительном.

– И кто она?

– Она его коллега и…

– Окей… Медсестра?

– Медсестра, – подтвердил Тим. – Они подружились… Возможно, она единственный человек, с которым он подружился за время работы там.