– Думаешь, успеешь это сделать? – спокойно спросил Денис.

– Хорош, хорош, мужики. Никто не хочет неприятностей. Лёха, придурок. Убери ствол! – сказал мужчина своему приятелю с пистолетом.

Другие посетители буквально на мгновение замолчали, мельком посмотрев на происходящее, и продолжили обедать, не прерывая разговора. Видимо, в этом месте такое было привычным делом. И для Елены тоже случилось не впервой. Поэтому она тут же возникла ниоткуда с помповым ружьём на перевес и, ткнув того самого Лёху в бок, скомандовала:

– Стоять! Никто, кроме меня, в моём заведении не имеет права размахивать оружием и кричать на моих гостей. Так что опусти задницу и ешь!

Мужчина под напором женщины и ружья дрогнул.

Медленно опустил пистолет и, убрав его в кобуру, сел за своё место.

– И вы, ребята, уберите оружие. Сейчас принесу ваш заказ. – И с милой улыбкой ушла на кухню.

Олег, стоявший всё это время рядом с мужчиной, посмотрел на Дениса и кивнул. По диковатому взгляду Архипов понял – парень учуял то, что они ищут. И надо с этим водилой ехать.

– Денис, а это мои друзья, – протянул руку Архипов.

– Юра-Воронеж. А это мой кореш Лёха, – ответил на рукопожатие мужчина.

– А почему Воронеж? – спросил Ваня.

– Из Воронежа я, – присев рядом, начал рассказывать Юра. – А на фуре – наклейка на лобовом «Воронеж», так и прилипло. Два года как в этот мир перешёл. Ехал с завода «Самсунг» с телеками, да и вот очутился тут.

Правда, заехал я не совсем на дорогу, а в дом. В итоге – полфуры плазм пришлось отдать и выкупить этот самый дом. С тех пор там и живу.

Тут как раз Лена принесла заказы. Суп был приготовлен из какого-то мяса, по вкусу совсем не похожий на то, что приходилось пробовать раньше. Увидев сморщенные лица ребят, Юра пояснил, что готовят этот суп три дня из мяса дикого кролика. Правда, кролик этот всеядный и кормится такими же, как он, у них сильно распространён каннибализм. Мясо жёсткое, вот и варят, периодически остужая, три дня. За обедом Юра рассказал много любопытных вещей. Едет он с товарищем из Эйсинберга. Закупил там почти пятнадцать тонн металла. Едут домой. Там Юра торгует этим металлом. Чистый и прозрачный бизнес. До города Бруто тысяча двести километров. Как он объяснил, необходимо проехать Мёртвый лес, а это почти сутки, и после вдоль него ещё километров восемьсот. Бруто относительно большой город, почти пятнадцать тысяч жителей.

Ехать решили сразу, чтобы ночь встретить в относительно безопасном месте в лесу, а по самым опасным проезжать днём. Есть участки леса, где почти круглосуточно темно. Елена, ожидаемо, предложила эскорт-услугу, в которую входило сопровождение и питание. Две машины с охраной обошлись бы в очень кругленькую сумму, по цене, как рассказал Юра, половина стоимости его груза. Посёлок Кардон, который был последним населённым пунктом перед Мёртвым лесом, сам по себе никем не охранялся, и тут действовали негласные правила. Разборки между людьми были очень редки, а люди под страхом неведомой опасности объединялись друг с другом, чтобы выжить. Поэтому криминала или убийств почти не случалось.

– Нина, Даша, вы что-нибудь знаете про Мёртвый лес? Там что, Бармалеи ходят или водяные с бабой Ягой? – спросил Денис у девчонок, которые уже сидели в машине, ожидая других.

– Барма… кто? Мы никаких таких баб не знаем. Что за звери такие? – не поняв сути вопроса, переспросила Даша.

– Да не суть, это герои наших сказок, с Земли. Так чем опасен лес этот, отчего все боятся его? – Ну, Мёртвый он потому, что из-за деревьев днём там бывает так же темно, как вечером, а ночью совсем не видно ничего. Там, кроме деревьев и грибов, ничего больше не растёт. Ну и богатый мир хищников. Чернышу там понравится. А главная особенность Мёртвого леса в том, что ночью там мёртвая тишина, видимо, все спят.

Это дом для большого количества хищников. Именно в этих местах мы не были, но простирается он далеко вдоль гор, наверно, до реки Тихой, – сказала Нина.

– Олег хорошо чувствует зверей – нет, не Олег, а Йогарх, – добавила Даша.

– Так что, Денис, твои ребята готовы? – спросил подошедший Юра. – Вполне. Ты уже проезжал лес?

– Да, неделю назад, в составе каравана. Нас там ехало шесть фур, ехали долго, но без приключений. Какой-то зверь пытался напасть, его отпугнули.

– Ладно, Юра, мы поедем впереди, дальним сильно не слепи. Если кто нападёт, надеюсь, не сбежишь и не спрячешься. Судя по грузовику, ребята вы подготовленные.

– Есть немного, да и оружие кое-какое имеется, – сказал водила и пошёл к своей машине.

Юра-Воронеж был опытным дальнобоем и в этом мире повидал многое. Его капотный тягач «Вольво» уже был слегка модернизирован. С хорошей грязевой резиной, двери, бензобак и радиаторная решётка были защищены металлическими листами, крыша и моторный отсек прикрыты рифлёным железом. Окна же закрывались откидными ставнями. Странно, что с такой защищённой машиной он боялся ездить один. То ли перестраховывался, то ли звери в этом лесу были жёстче, чем те, кого до этого дня видели морпехи. Мимо Кардона продолжали двигаться редкие машины со стороны леса, все спешили до заката солнца проехать этот участок пути. Колонна в составе «Тойоты», «Ниссана» и тягача с прицепом «Вольво» тронулась к выезду из посёлка. С внутренней стороны частокола висел щит с милой надписью «Мёртвый лес. Берегись хищников. Проезд в ночное время опасен».

– Тащ майор, а нам обязательно сейчас ехать? До вечера осталось несколько часов всего.

– Паш, останемся – за нами тут же приедут. И уже подготовившись. Просто так не отделаемся, – ответил за Дениса сидевший за рулём Ваня.

– Тащ майор, а у меня вот такой вопрос. Не знаю, чего-то вспомнилось. А почему вместо «в последний раз» мы всегда говорим «в крайний раз»? Я уже сам привык к этому. Никогда не задавался вопросом, а вот сейчас вспомнил.

– Паша, смотри, какая природа вокруг, а ты филологией увлекаешься, – улыбнулся Максим. – Да, тащ старший лейтенант, интересно же. В части меня сколько раз контры поправляли, когда я на срочке ещё был. – Паш, слово крайний касается того, что происходит в данном месте и в данный период времени, а последний – касаемо всей жизни. Всё, в принципе, просто.

Хотя, признаю, это суеверие, но корни свои берёт ещё с Великой Отечественной. – Понятно. Блин, обалдеть, как потемнело.

Колонна углублялась в лес, и чем дальше ехали, тем мрачнее становилось. Длинная хвоя устилала всю поверхность земли, а дорога была продавлена в земле тяжёлыми грузовиками, но не имела рваных очертаний и выглядела как складка на мягкой почве. Километры наматывались на колёса по лесному грунту. Странное было ощущение, не слышен шум колёс, а лишь ровное урчание двигателя, только иногда «Вольво» зверем рычал на весь лес, переваливаясь через очередной ухаб.

– Лёня, ты бы выпустил Черныша. Пусть порезвится.