- Не волнуйся, Биа. Моя душа принадлежит тебе. Тебе и только тебе.

Глава 32 - 1

Руки болели и ныли. Сколько он уже натер мозолей? Сколько посадил заноз? Насколько сильно потянул спину?

Ответы на каждый из этих вопросов представлялись Эдварду в самом худшем варианте. Если так подумать - чудо, что он еще жив! Его тело не приспособлено к долгой гребле в ночном море. Он человек ума, а не мышц!

«И все это, - думалось ему, когда он, стиснув зубы, налегал на весла, - все это я делаю совершенно бесплатно! Господи! Гуннар действительно настолько мой друг?!».

Блейн не был уверен, что не проделывал бы все это даже для самой прекрасной девушки на свете, ни то что для запутавшегося в собственной жизни товарища!

Но он это делал.

Шлюпку качало на волнах, холодная вода разъедала кожу, а от соли, чудилось, уже замариновались легкие!

Из всего этого следовало лишь два вывода. Либо Гуннар в его глазах прекраснее даже самой прекрасной девушки. Либо Блейн сам на себя наговаривал.

По объективным причинам Эдвард решил принять второй вариант.

«Конечно, Гун совсем не такой чудесный, - продолжал думать одинокий гребец (так ему становилось легче), - просто это я чудесный. Черт возьми, да я лучший друг, какого только видел свет!».

Мысль заставила его ухмыльнуться.

Новая волна, выше и сильнее прочих, навалилась на корму, подхватила ее и протолкнула вперед. Сердце в пятки упало, а по телу прошлась неприятная дрожь.

Блейн был уверен, что вывалится.

Но сомневался, выплывет ли после этого.

Он оглянулся, надеясь увидеть, что до захваченного порта осталось совсем чуть-чуть, что его опасное путешествие по морю подошло к концу.

В груди затрепетала робкая радость. Он действительно недалеко. Вот уже световое пятно от предусмотрительно сохраненных дозорных башен виднеется на черной воде. Еще немного, и он вплывет в него.

И тогда нужно будет действовать осторожно. Его, разумеется, сразу заметят. Эдвард не знал, есть ли у пиратов плохая привычка сразу стрелять на поражение, но что-то склоняло его к мысли, будто это вероятно. Высоко вероятно.

Так что, как только свет выдаст его присутствие, он с охотой сам его подтвердит, и потребует, нет, попросит, о разговоре с Софирцем прежде, чем в нем заподозрят врага.

А там... Там он разберется.

Подплывая к обозримой с крепости территории, Эдвард пытался настроиться на грядущий разговор. Он давно не заезжал в Софирию и не знал, как там сейчас все устроено. Хотя после кровавого дворцового переворота там все полетело по наклонной. Едва ли за три-четыре года что-то могло изменится.

Итак. Он знает о софирцах то, что у них дурной характер. Они постоянно говорят о чести, но, по сути, скрывают под ней одержимость местью. Софирцы мстят всегда, всем и при любой возможности. Они никогда ничего не забывают, а их гордость настолько ранима, что стать объектом жестокой вендетты - дело на раз-два.

Из положительных качеств... Эдвард задумался. Они очень преданы своим близким. Если каким-то образом разыграть семейную карту - Софирцем можно будет манипулировать. Но сделать это придется очень-очень осторожно, чтобы, упаси Господи, не задеть его честь.

Блейн тяжело вздохнул. Из всех пиратов всех народов ему выпал именно софирец! Эти ребята даже на рынке умудрялись его обдурить, хотя это он вроде как мастер обмана, что уж говорить о злейшем враге Майера, с которым тот при всех своих возможностях так и не сумел совладать?!

Быть может, не стоит играться с ним и поговорить честно? Это не столь эффективно, но и риск ошибиться меньше.

Эдвард не принял окончательное решение, когда ощутил удар света, отчетливо увидел свою лодку и длинную тень на грязно-серой воде.

Он в зоне видимости.

В ту же секунду Блейн оставил весла, поднялся кое-как, развернулся лицом к крепости, выставил перед собой руки, показывая, что он безоружен, и выкрикнул:

- Я здесь, чтобы поговорить с Софирцем!

Он всматривался в полуразрушенную стену форта, в опаленные сажей сторожевые башни, и не видел ни души. Неужели пираты не следили за округой, зная, что на подходе флотилия врага?

Странно, но... Кто этих пиратов знает?

Прежде чем предпринимать какие-либо действия, Эдвард выкрикнул еще раз:

- Я пришел поговорить...

Из крепости донесся выкрик, перебивший его:

- Вот разорался! Все тебя услышали!

«Если все услышали, то какого черта молчали?», - подумал Эдвард раздраженно.

- Ты кто такой? - гаркнул новый голос, и краем глаза Блейн заметил человека с ружьем, целившегося в него с левой башни.

- Я здесь, чтобы поговорить с Софирцем. Я безоружен, со мной никого нет...

- Мы и сами это видим, - вдруг выговорил голос, разительно отличавшийся от остальных.

Сложно было сказать, что именно его выделяло. Легкий акцент? Да и те двое не то чтобы на идеальном фазорском изъяснялись...

Скорее все дело в особой твердости, но вместе с тем мелодичности.

Из окна башни высунулся человек в белом камзоле с капюшоном. Эдвард сумел различить лишь острый треугольный подбородок, смуглую кожу, отливавшую в свете фонаря золотом.

- Нам хочется знать, кто ты и с какой целью прибыл, - продолжил незнакомец.

Блейн впился в него взглядом. Возможно... Это и есть Софирец... Прямая спина, поджарая фигура, какая-то особая плавность в движениях. Даже если это не тот, кого он ищет, это не простой пират.

Такими повадками обычно наделены люди высокого статуса или происхождения.

Взглянув на него, Эдвард вдруг точно решил: на этот раз лучшей стратегией будет раскрыть все свои карты. Он не собирается шутить с вооруженными до зубов пиратами, особенно если среди них может оказаться тот, кто достаточно умен, чтобы его раскусить.

- Меня зовут Эдвард Блейн. Я здесь, потому что у нас с Софирцем один враг. Винсент Майер, - незнакомец из башни вздрогнул, оперся обеими руками о подоконник и высунулся наружу, словно пытаясь разглядеть названного гостя поближе. Эдвард же продолжил, - я не знаю, что именно он не поделил с Софирцем... И по правде мне это не так важно. Я на полпути к тому, чтобы покончить с ним раз и навсегда, но для этого мне нужно...

- ...поговорить, - закончил за него незнакомец. Он повернулся к кому-то за пределами обзора Блейна, видно, отдал приказ, а потом изящным движением махнул Эдварду, - причаливай. Мои ребята обыщут тебя. И сразу после - поговорим.

Блейн кивнул, хотя едва ли собеседник это