– Семен Семеныч! – Прохор Угрюмов повернулся к участковому, широко улыбаясь и демонстрируя полный рот ненатурально белых зубов. – Семен Семеныч, насчет низкой преступности – это, конечно, хорошо, это просто замечательно, но я создам в городе много новых рабочих мест!

– Да вы город отравите, здесь жить будет нельзя! – выкрикнул кто-то из горожан.

– Ну и что? – Угрюмов нисколько не растерялся. – Государство выделит средства на строительство нового жилья в безопасном месте и даже на расходы по переезду…

– Ну, раз пошел такой разговор – значит, дело решенное, – тихо проговорила Шукран. – Этот митинг организовали просто для того, чтобы выпустить пар. Ничего горожане не добьются…

– Ты думаешь? – взглянул на нее Старыгин. – А мы будем молча смотреть на это?

– А что мы можем сделать? – Шукран пожала плечами. – Против лома нет приема.

– Есть! Мотоцикл у тебя близко? – и Старыгин, схватив девушку за руку, потащил ее из толпы.

А Угрюмов продолжал свою речь:

– Земляки, подумайте о своей молодежи, о детях!

– Вот как раз о них мы и думаем! – выдвинулся вперед доктор Вишневский. – У нас в городе прекрасная экологическая обстановка, вода чистая, воздух прекрасный, поэтому детская смертность минимальная, дети растут здоровыми…

– И очень хорошими! – добавила Варвара Александровна. – Добрыми, отзывчивыми, честными. В нашем городе не существует проблемы наркотиков…

– А если здесь будет построен химический комбинат, с чистой водой и воздухом будет покончено!..

– Не волнуйтесь! – Угрюмов продолжал улыбаться, но улыбка его все больше напоминала волчий оскал. – Не волнуйтесь, мы предусмотрели двойную систему очистки сточных вод. А детям нужен не только чистый воздух, им, дорогие мои, нужно будущее! Я позволю себе каламбур – будущее нужно им, как воздух! Жизнь в Беловодске забьет ключом – мы построим не только комбинат, мы создадим всю инфраструктуру. Магазины, клубы, дискотеки…

– Наркотики, поножовщина! – неслось из толпы.

– Граждане! – снова выступил вперед Сухарев. – Вы не хотите понять, что строительство комбината соответствует высшим интересам общества…

– Высшим интересам общества соответствуют здоровые дети! – возразил ему врач.

– А кто, собственно, санкционировал ваше присутствие на трибуне? – прошипел областной начальник.

– Город! – ответил доктор Вишневский. – Наши земляки! Люди, которые нам доверяют.

– Конкретно, какие организации? Что за самоуправство!

Толпа неодобрительно зашумела.

– Земляки! Беловодцы! – попытался Угрюмов снова завладеть вниманием присутствующих. – Кажется, мы впустую тратим драгоценное время!

И он взглянул на золотые часы, достав их из жилетного кармашка.

– А это что такое? – Варвара Александровна шагнула к Угрюмову и протянула руку к круглому золотому медальону, висевшему на часовой цепочке. – Откуда у вас этот медальон?

– В чем дело? – Прохор Угрюмов отступил, улыбка окончательно превратилась в злобный оскал. – Что это вы себе позволяете? Я вас, конечно, уважаю, как свою учительницу, но ваше поведение переходит всякие границы!

– Я узнала эту вещь! – голос учительницы гремел на всю площадь. – Я поняла, откуда она у вас!

– Да что это вы такое говорите! – в голосе Угрюмова прорезались злобные, истеричные интонации. – Этот брелок – моя семейная реликвия! Он мне достался в наследство от деда! Он приносит мне удачу! Я ношу его всю жизнь!

– Не всю, а только последние двадцать лет! Двадцать три года! Прежде этот медальон принадлежал покойному доктору Каменскому!

Толпа ахнула и придвинулась к трибуне.

– А ведь и верно, – проговорил кто-то в полной тишине, – ведь он из города исчез аккурат после убийства доктора-то. Ведь с тех пор его и не видели…

– Это ложь! – выкрикнул Угрюмов, но глаза его предательски забегали по сторонам. – С чего вы взяли? Какие доказательства? На нем нет никаких надписей… самый обычный брелок…

– Не брелок, а медальон! – перебила его учительница. – Здесь есть потайная пружина!.. – Она выбросила руку вперед, выхватила из рук бизнесмена медальон и нажала незаметную кнопочку. Крышка откинулась, и все, кто стоял близко, разглядели под ней круглую черно-белую фотографию молодой светловолосой девушки.

Девушки, в которой можно было узнать Варвару Александровну, какой она была четверть века назад.

– Очень интересно! Значит, говорите, семейная реликвия? – протянул капитан Степанов, приблизившись к Угрюмову и положив руку ему на плечо. – У меня и тогда были подозрения, но вот доказательств не имелось, оттого начальство и слушать меня не стало. Да и вы, гражданин Угрюмов, вовремя смылись! А теперь и доказательства появились!

– Сволочь какая! – орали в толпе. – На святого человека руку поднял! Деньги народные присвоил!

– Что это за самоуправство! – истерично выкрикнул Сухарев, тем не менее отступив в сторону. – Степанов, что вы себе позволяете?

– Задержание преступника позволяю! – ответил участковый, не поворачиваясь к начальнику. – По особо тяжким преступлениям срока давности законом не предусматривается!

– Я уверен, что Прохор Петрович все объяснит… – проблеял Сухарев, окончательно потеряв почву под ногами.

– А ну, дед, убери лапы! – рявкнул телохранитель Угрюмова, оттолкнув участкового в сторону.

Народ на площади шумел, но цепочка охранников перед трибуной выдвинулась вперед, ощетинившись стволами.

– Отходим! – скомандовал начальник охраны и повел Угрюмова к спуску с трибуны.

И вдруг вся площадь изумленно выдохнула.

Глаза граждан, только что прикованные к происходившему на трибуне, в едином порыве обратились к дальнему концу выходившей на площадь улицы.

Там, в облаке пыли, показалось несколько десятков удивительных всадников. Облаченные в чеканные позолоченные доспехи поверх расшитых золотом кафтанов, они мчались на крупных, мощных лошадях в узорчатой сбруе. Головы всадников венчали остроконечные золоченые шлемы, украшенные перьями. Круглые бронзовые щиты, луки со стрелами и кривые мечи в драгоценных ножнах составляли их вооружение.

Половцы мчались к площади в полной тишине, словно призраки.

Жители Беловодска расступились при их приближении, и призрачные всадники подъехали к трибуне.

– Что за хрень? – хрипло выкрикнул начальник охраны, выдергивая из кобуры тяжелый пистолет. – Откуда вылезли эти уроды? А ну, козлы, убирайтесь обратно в свой дурдом!

Он направил пистолет на одного из половцев, но тот взмахнул кожаной семихвостой плеткой и выбил оружие из руки телохранителя. Тот взвыл, схватившись за сломанную руку.

Остальных охранников, в совершенной растерянности столпившихся возле трибуны, могучие половецкие лошади оттеснили в сторону. Применить оружие против таинственных всадников никто не решился.