цифры из официальных источников. В любом случае, если вспомнить разницу между длинноствольными пушками и карронадами, оказывается, что «Эссекс» действительно был почти промежуточным по силе между «Фебой» и «Херувимом». Бой, за очень незначительным исключением, шел на дальних дистанциях и в действительности представлял собой столкновение между поврежденным кораблем, выстреливавший бортовой залп в 66 фунтов металла, и двумя кораблями, выстреливавшими 273 фунта, которые благодаря своей маневренности могли выбирать позиции, где они могли бы действовать в полную силу, в то время как их антагонист не мог бы ответить на выстрел. Современная история не знает ни одного примера такой решительной защиты, несмотря на столь ужасающее превосходство.

Официальные письма капитанов Хильяра и Портера по существу совпадают во всех отношениях, подробности боя, увиденного с «Эссекса», можно найти в «Жизни Фаррагута». Но хотя британский капитан отдает должное своему противнику, британские историки повсеместно пытались принизить поведение Портера. Очень жаль, что у нас нет достойного внимания британского отчета о событиях перед боем, когда «Феба» отказалась от единоборства с «Эссексом». Джеймс, конечно, заявляет, что «Феба» не отвергла его, но он не приводит никаких источников в качестве доказательств, и его ничем не подтвержденное заявление было бы ничего не стоящим, даже если бы ему не противоречили. Его рассказ о бое крайне неточен, поскольку он непростительно исказил отчет Хильяра. Один пример этого я уже упоминал в отношении рассказа Хильяра о потерях Портера. Опять же, Хильяр четко заявляет, что «Эссекс» дважды горел, однако Джеймс (с. 418) категорически это отрицает, тем самым косвенно обвиняя британского капитана во лжи. На самом деле нет необходимости в подтверждении письмом Портера, но наиболее полно оно содержится в «Жизни Фаррагута» (с. 37): «Моряки прибежали снизу, многие в горящей одежде, которую с них сорвали как можно скорее, а тем, у кого это невозможно было сделать, велели прыгать за борт и тушить пламя. Один человек выплыл на берег с едва ли не квадратным дюймом тела, которое не было обожжено, и, хотя он несколько дней находился в тяжелейшем состоянии, в конце концов выздоровел и впоследствии служил со мной в Вест-Индии». Третье необоснованное утверждение в отчете Джеймса состоит в том, что во всех частях главной палубы «Эссекса» были найдены ведра со спиртом и большинство пленных были пьяны. Никакого источника этого не приводится, и в этом нет ни тени правды. В конце он заявляет, что «мало кто даже в его собственной стране осмелится хорошо отзываться о капитане Дэвиде Портере». После всех этих пассажей у нас, безусловно, есть все основания полностью отвергнуть рассказ Джеймса. Случайная ошибка вполне простительна, так же как грубое незнание большого количества фактов не делает недействительным свидетельство человека в отношении некоторых других, с которыми он знаком, но преднамеренное и систематическое извращение истины в ряде случаев ставит под очень сильное сомнение остальные утверждения историка, если только они не подкреплены несомненными источниками.

Но если британские историки вообще воздали Портеру гораздо меньше, чем он заслуживал, опустив все упоминания о неполноценности его орудий, его утраченной стеньге и т. д., то это не хуже, чем поступали в подобных случаях американцы. Последние, например, сделали большую скидку в случае с «Эссексом» на то, что у него есть только карронады, но совершенно не упоминают о «Киане» и «Леванте», которые пострадали от того же неблагоприятного положения. Им следует помнить, что правила действуют в обе стороны.

«Эссекс» пострадал в основном выше ватерлинии, поэтому в Вальпараисо его отремонтировали в достаточной степени, чтобы он мог отправиться в Англию, где был включен в состав британского флота. «Эссекс Джуниор» был разоружен, и американские пленные отправились на нем в Нью-Йорк под честное слово. Но лейтенанта Макнайта, капеллана Адамса, гардемарина Лаймана и 11 моряков тут же обменяли на некоторых британских военнопленных на борту «Эссекс Джуниора». Макнайт и Лайман сопровождали «Фебу» в Рио-Жанейро, где они погрузились на шведское судно, были сняты с него «Уоспом» капитана Блейкли и пропали с остальным экипажем этого судна. Остальные благополучно добрались до Нью-Йорка. Некоторые из призов, добытых «Эссексом», были американцами сожжены или потоплены, а некоторые возвращены англичанам. Итак, после почти двухлетнего непрерывного успеха карьера «Эссекса» оборвалась в условиях чрезвычайных обстоятельств. Но, по крайней мере, ее офицеры и экипаж могли считать, что они показали пример мужества в невзгодах, с которым трудно сравниться.

Первым из новых тяжелых военных шлюпов, вышедших в море, был «Фролик», коммандера Джозефа Бейнбриджа, который вышел в море в начале февраля. Вскоре после этого он столкнулся с крупным карфагенским капером, который отказался сдаться и был потоплен бортовым залпом, при этом почти сотня членов его команды утонула. Перед рассветом 20 апреля на 24°12′ северной широты, 81°25' западной долготы он столкнулся с британским 36-пушечным фрегатом «Орфей» капитана Пиго и 12-пушечной шхуной «Шелберн» лейтенанта Хоупа, оба с подветренной стороны. Шхуна вскоре обошла «Фролик», но, конечно, побоялась сблизиться, и американский шлюп продолжал сражаться против ветра, пытаясь спастись, почти 13 часов, вода была слита, якоря срезаны и, наконец, выброшены за борт пушки – мера, с помощью которой при тех же обстоятельствах сумели спастись «Хорнет», «Рэттлснейк» и «Адамс», – но все напрасно, и, в конце концов, судно попало в плен. Следственная комиссия с честью оправдала и офицеров, и экипаж. Как и следовало ожидать, Джеймс считает капитуляцию позорной, потому что были выброшены за борт пушки. Как я уже сказал, эта мера оказалась успешной в нескольких случаях подобного рода, критика – образчик мелкой подлости. К счастью, у нас есть изречение адмирала Кодрингтона о капитуляции («Мемуары», т. I, с. 310), которую он, очевидно, считал вполне почетной.

Сестринский корабль «Фролика», «Пикок» капитана Льюиса Уоррингтона, отплыл из Нью-Йорка 12 марта и направился на юг; 28 апреля в 7 утра на 17°47′ северной широты и 80°7′ западной долготы было замечено несколько парусов на наветренной стороне. Это был небольшой конвой торговых судов, направлявшийся к Бермудским островам под защитой 18-пушечного бриг-шлюпа «Эпервье» капитана Уэльса, 5 дней назад вышедшего из Гаваны с 118 000 долларов наличными на борту. «Эпервье», когда его обнаружили, направлялся с севера на восток, а ветер дул с востока, вскоре после этого ветер постепенно изменился на южный, и «Эпервье» приблизился на левом галсе, в то время как конвой отошел, а «Пикок» пошел на сближение с ветром на правом борте. В 10 часов утра суда были на расстоянии выстрела, и «Пикок» отклонился, чтобы развернуться бортом, но «Эпервье» помешал этому, перекладывая руль на ветер и идя прямо на нос противника, потом лег в дрейф и выстрелил из