Кто-то в тот момент шепнул Олегу: когда он присутствует на скамейке запасных, Ярцев себя очень неудобно чувствует. И он резко перестал ездить на матчи. Не ходил даже на московские – смотрел по телевизору. Был только на двух играх – с «Крыльями Советов» и на золотом матче с «Аланией». Я только после окончания сезона узнал, с чем это связано. Он сам мне об этом рассказал. Я поразился: как так? Мне-то, наоборот, было лучше, когда он сидел рядом. У меня есть своя тренерская традиция: ближе к концу первого тайма я перестаю следить за своей командой и переключаю все внимание на соперника – как будто он и есть моя команда. Слежу за слабыми местами, проблемными зонами. Благодаря этому в перерыве мне проще делать подсказки своим игрокам, вносить коррективы. Если бы рядом на скамейке был Романцев – конечно, мне было бы проще!

Другое дело, что Олег Иванович в это время сосредоточился на общих проблемах клуба. И это пошло на пользу. Он ездил в офис почти каждый день и перетряхнул всю работу в «Спартаке» – клуб стал работать как часы.

Никто этого не знает: а тогда Романцев приходил на работу в восемь утра, а уходил в восемь вечера, а иногда и позже. Изучал все, вникал во все документы. Порой звонил мне:

– Я сегодня тебе нужен?

– Да нет, Олег Иваныч, все в порядке.

– Давай сегодня вместе в баньку сходим.

– Пойдем.

Он приезжал в Тарасовку к концу тренировки. Мы шли в баньку и разговаривали, обсуждали наши дела и проблемы. Заодно он так отдыхал. Иногда оставался ночевать в Тарасовке, все документы разбирал там.

Он всех заставил работать на команду и помогать мне. У меня не было вообще никаких организационных проблем. Все в коллективе были как кулак. Понимали – «Спартаку» предстоит рубежный сезон.

Сложности были другого порядка. Многие в нас не верили. Когда в команде появился Горлукович, каждый был готов крутить пальцем у виска: этот Ярцев вообще ничего не понимает в футболе! Где Горлукович и где «Спартак»? А мне Сережа был нужен для конкретной цели: в помощь молодым ребятам! Они и сами по себе были не трусы, но им требовался дядька, который держал бы коллектив в кулаке. На эту роль подходил и Пятницкий, но он в это время очень много болел. На 73 дня из строя выбыл Цымбаларь – медики неаккуратно вырезали мениск. На предсезонном мини-футбольном турнире в Германии двойной перелом получил Хлестов. Перед матчами 1/4 финала Лиги чемпионов плохо почувствовал себя Мамедов. Слава богу, что тогда еще играл Никифоров. Он уехал чуть позже, но за это время я сумел подтянуть к основе Ананко и Липко. Заиграл Евсеев, в порядке был Горлукович. То есть оборона была выстроена!

Главной задачей было наиграть молодой состав. И при этом мне было сказано: Георгий Александрович, будет здорово, если «Спартак» по итогам сезона останется в Европе. О Лиге чемпионов мы и не мечтали – «Алания» тогда была очень сильна и мотивирована. Но в Кубок УЕФА попасть хотелось – мальчишек надо было обкатать в европейских турнирах. Это потом мы уже замахнулись на звание чемпиона – аппетит приходит во время еды. Я видел, что игра стала выстраиваться. Ребята старались через командный футбол проявить себя. Они были очень дружны. У меня за весь сезон не случилось ни одного конфликта, ни одного негативного случая. Никто даже на тренировку ни разу не опоздал! Главное – я сам насиделся на сборах в Тарасовке и хотел, чтобы для ребят эти сборы не были в тягость. Можно и в карты дать поиграть. Главное – чтобы была мера, не до ночи сидели.

Конечно, ко всем был свой подход. Евсееву можно и нужно было пихать. А, например, Ананко и Кечинову – нет. Они люди другого склада. С ними нужно мягче. Ананко у меня весь 1996 год провел без единого повреждения, хотя в целом подвержен травмам.

На фигуре Горлуковича хочу задержаться подольше. Кто-то говорил, что Сергей не очень дружил с режимом, – им я отвечу простым примером: за все время, что я с ним работал, у меня ни разу не было к нему претензий! Когда Горлукович прихварывал, я отправлял его вместе с другими ребятами, не полностью готовыми к игре, на дорогу «жизни и смерти». Это была ухабистая тропа через лес, на поляну, где ребята занимались отдельно. Иногда их сопровождал Виктор Сергеевич Самохин. Но когда я доверял молодежь Горлуковичу, у меня к нему не было ни одного вопроса!

– Бежите туда, там делаете разминку и прибегаете назад. Вот тебе 45 минут. Понял?

– Понял.

– Тогда вперед!

Все мои требования Горлукович понял за 15 минут, в течение которых я перед сезоном обсуждал с ним переход в «Спартак». Это было в Германии.

– Сергей, ты уже прошел огонь, воду и оцинкованные трубы, – сказал я ему. – Я хочу, чтобы ты помог ребятишкам не трястись в тяжелые моменты. Готов?

– Готов, Георгий Александрович.

– Тогда пошли к Романцеву.

Все было решено моментально. Он взял сумку и только спросил: «Георгий Александрович, а где мое место?»

Серьезный разговор с Романцевым у нас был после проигрыша «Локомотиву» в финале Кубка России. Мы тогда, я считаю, не заслуживали поражения. Но судейские ошибки привели к тому, что мы упустили этот Кубок.

На следующий матч – с «Уралмашем» – поехала одна молодежь вместе с Горлуковичем. Все опытные люди остались в Москве. Именно тогда нас начали называть пионеротрядом. Один тренер – не буду называть его фамилии – тогда пришел на нашу тренировку, посмотрел на ребят и сказал: «Все с ними ясно!» И эти пацаны тогда вынесли «Уралмаш» всухую. Год мы пролетели на одном дыхании! Жаль, некоторые пацаны потом выпали из обоймы. Они не поняли: завоевать – полдела. Удерживаться на взятой высоте – гораздо сложнее! Зато те, кто остался, стали настоящими звездами по меркам России и принесли немало пользы «Спартаку», несколько лет составляя его костяк.

Из воспоминаний Дмитрия Аленичева:

– Когда Романцев в конце 1995 года объявил, что сосредоточится на сборной, а нами будет руководить Георгий Александрович Ярцев, тревога на душе была. Тем более что нас покинула группа ведущих игроков. «С кем он будет играть, с детским садом?» – задавались тогда вопросы. Нам предрекали место в середине таблицы. Конечно, это нас задевало, заставляло еще серьезней работать на тренировках. Но стоит сказать слова восхищения и в адрес Ярцева, который смог сплотить этих ребят. «Докажите всем, что вы не детский сад, а команда мужиков», – сказал он. Важно и то, что Романцев, уйдя в сборную, не бросил команду, а всячески помогал Ярцеву, консультировал его. Он не полностью отошел от дел «Спартака». Да, он не участвовал в тренировочном процессе, но он не раз приезжал в Тарасовку и смотрел за нами со стороны.

* * *

В 1996 году у меня произошел неприятный случай с болельщиками. Играем финал Кубка с «Локомотивом». И вдруг слышу с трибуны скандирования: «Романцев – ты предатель!» Удивился, кого это я там предал? Попросил кого-то из штаба сходить узнать, чем люди недовольны. Выяснилось следующее. До этого «Спартак» играл матч в Самаре. Фанаты там как следует покуролесили перед игрой. На стадион из-за этого их не пустили. И майор, который закрыл им проход, сказал следующее: «Распоряжение не пускать вас на стадион отдал ваш президент, Романцев!»