Рядом Грезэ успела поднять на меня глаза, но так и застыла. Я обернулся — Зигфрид с Кертом, а между колоннами другие послушники… Все замерли, и даже дым, чадящий из сильверитовых чаш, висел неподвижно в воздухе.

— Небо, на правах…

«Ты должен сделать выбор!»

Голос довольно нагло прервал меня. И, даю меру на отсечение, это был знакомый голос.

— Я хочу говорить с Небом.

«Для тебя я — Небо!»

— Эзекаил, спустился бы сам сюда, — усмехнулся я.

Нет. Трусливый падший знал про мои способности. Конечно, даже Просветлённого легко убить, есть же ангелы, обученные под это дело.

Но одного такого я уже завалил… Теперь Эзекаил очень дорожил своей силой, и просто боялся меня.

«Делай выбор, человек. А я сразу говорю тебе — НЕТ!»

А потом внезапно пол из светло-серых плит с вкраплениями аурита начал темнеть. Я с сомнением посмотрел себе под колени, где камень будто чем-то пропитался, чернея на глазах, и вдруг из него проступила… тьма.

Закрутив головой, я увидел, что это произошло во всём храме. Будто залили пол какой-то смолой, только она ничего не отражала.

— Четвёртый раз видимся, Марк?

Я крутанул головой. Передо мной появилась Иштар, только в её глазах застыла абсолютная чернота, и это делало в принципе прекрасное лицо каким-то неестественным.

Она сидела у подножия статуи рыцаря, положив ногу на ногу и опираясь на руку. Задрав голову, она будто бы с интересом рассматривала убранство храма. Всё так же в чём мать родила, и всё так же демонстрируя своё тело.

— Привет, Бездна, — спокойно сказал я, — Я так-то с Небом хотел поговорить.

— А разве я против? — Иштар засмеялась, — Я здесь для формальности, сильная воля. Скажет тебе Небо, что человечишке дальше путь заказан, а тут и я… Может, какой другой путь подскажу?

Она провела ладонью по груди и животу, старательно огибая все округлости.

— А вообще, он же тебе уже ответил? «Нет», сказало тебе Небо?

— Эзекаил не в счёт, — сказал я, усмехнувшись, но глаза всё же поднял.

Там, где были сотни свечей, между которыми свисали сверкающие клинки, всё исчезло, а пространство стало заполнять ровное сияние. Светящее облако спускалось, заглатывая колонны и все украшения, дошло до головы статуи, и лицо древнего рыцаря окунулось в него.

Иштар, посмеиваясь, тоже смотрела наверх.

Но вот сияние опустилось, и мы оказались зажаты между тьмой и светом. Я обернулся — храм уже был пустой: ни людей, ни зверей.

Что-то изменилось в пространстве. Несмотря на низкий сияющий потолок, вокруг была бесконечность — ряды золотых колонн протянулись невероятно далеко. Не было стен за ними, лишь парил туман, молочными языками касаясь колонн.

Я будто переместился совсем в другое измерение. И только застывшая Грезэ всё так же сидит рядом, смотрит на меня, ждёт, когда я уже решу все проблемы.

— Ну что, человек, — Иштар посмотрела прямо на меня, — Выбирай.

И темнота её взгляда нырнула в меня…

* * *

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смог оторваться от взгляда Бездны. Казалось, что у меня воли теперь меньше, чем было, или до того сильным было искушение.

Иштар улыбалась, и очень сожалела, что Марк не хочет стать демоном. А ведь ей так хотелось попробовать меня, как мужчину, прямо здесь.

На моё возмущение, что у неё так-то есть Белиар, она засмеялась. Наш диалог проходил мысленно, без единого звука — я просто смотрел в глаза Бездне.

Неужели вот так встаёт перед выбором любой седьмой перст?

Наконец, я смог моргнуть, отвёл взгляд. Твою-то нулячью мать, я зверем достойней сопротивлялся…

На лбу проступила испарина, захотелось снять шлем. По спине текли капли пота, а все мышцы дрожали от изнеможения.

Да, сопротивление далось мне с трудом.

— Разве это выбор? — стараясь говорить ровно, спросил я, — Где второй вариант-то?

Иштар поморщилась, недовольная провалом, и небрежно махнула рукой наверх.

— Разбирайся сам, сильная воля…

Я поднял голову. Небо молчало.

Что-то пошло не так? Может, это из-за неустановленного пилона на вершине Зиккурата?

Нет, алтари работают везде одинаково. Но Небо пока молчит, хоть и присутствует.

Эзекаила в расчёт не берём…

«Ты умрёшь, червь!»

Я слушал голос падшего бога, но сохранял полное спокойствие. Первый этап позади, я отказался от Бездны.

Так, надо дальше думать. Все вокруг исчезли, осталась одна Грезэ. И наверняка это не просто так.

Я вгляделся в её глаза:

— Халиэль, — позвал я, повинуясь порыву.

Грезэ ожила, но как-то неестественно. Глаза так и были остекленевшими, но её губы произнесли:

— Слушаю, Марк.

Я еле сдержал радость от правильной догадки. Да, Грезэ здесь не просто так.

— Что делать-то?

— Тебе нужно будет сейчас выжить… — ответила Халиэль.

Замерцали искорки, летающие в пространстве. Я обернулся — где-то за колоннами мелькнули крылья.

Ну нет, в мои планы не входило сражаться…

Пилон же не установлен, что ангелы тут делают? Да и вообще, разве оружие в стенах храма не запрещено?

— Халиэль, — я снова повернулся к алтарю, и, покосившись на Иштар, сказал, — Возвращайся. Я требую.

— Не могу, Марк, — голос Грезэ звучал обречённо.

— Меня не волнует, — ответил я, подбирая ноги, чтобы легче было вскочить, — На правах Джихаила я пользуюсь правом судьи. И снимаю с тебя все обвинения, Халиэль Огненная Плеть!

— Но… — Грезэ была удивлена.

— Халиэль, можешь вернуться к своим обязанностям стража Каэля, — ответил я, — Именем твоего бога!

И я взял руку Грезэ, положил на табличку со словом. Если ты ещё там, Каэль, то стоит поторопиться.

Жрица опять застыла, глядя на печать.

— Сам подумай, Марк, — подала голос Иштар, — Ну, зачем тебе Каэль? Видел, что он натворил в Инфериоре? Это же слабый бог.

— Он так-то мне жизнь спас, — хмыкнул я, — А я все долги помню.

Демоница удивилась. Но я-то прекрасно помнил, что это именно бог Каэль вытолкнул меня из той пентаграммы-ловушки, которую устроил Эзекаил.

Ну да, он явно пытался оставить себе лазейку, хоть какой-нибудь шанс выжить.

— И вообще, Бездна, сейчас не твоя очередь, — добавил я, чувствуя, что пора действовать.