— Опять ты про свою девку, — ревниво огрызнулась Хильда.

Я улыбнулся, притянул её и впился губами. Потом отстранил:

— Хорошо, а вот так?

Волчица поморщилась, хоть и едва скрывала улыбку.

— Да, в Лазурном, Зигфрид давно её забрал, как только узнал, что у неё ангел внутри.

— Халиэль Огненная Плеть, — я кивнул.

— Он приор, Марк. Мы не могли перечить.

— Без вариантов, — усмехнулся помощник,

Впрочем, у Волчицы не было времени препираться. Ну, на то она и вождь, что дела делать надо.

— Ты действительно не можешь остаться?

— А ты действительно не можешь пойти со мной? — не остался я в долгу.

Хильда всплеснула руками, показала на город. Пыль от разрушений ещё даже не осела, и длинным языком уносилась по ветру в степь вместе с дымом.

— Ты в своём уме, Марк? У меня город разрушен!

Фолки кивнул:

— Ещё разведчики сообщают, что Пятнистые Рыси заняли позицию недалеко. Оракулы уже видят их решения.

Интересная у них тут война получалась. Оракулы с обеих сторон прекрасно видят друг друга, слышат «слова» стай, предсказывают нападения.

Эзекаил там совсем с ума сошёл, наверное. Правильно тогда Белиар сказал: «Сорвался с цепи.» Теперь ему надо из кожи вон вылезти, лишь бы Каэль не вернулся.

Я коснулся нагрудника, под которым пряталась табличка со словом.

— Мне нужно к Грезэ, — вздохнул я.

— Фолки, — хмуро произнесла Хильда, понимая, что я не передумаю, — Ты присмотришь здесь, сотник?

— Да, мой вождь.

* * *

Нам достались хорошие лошади. Я уже и отвык, с какой скоростью можно передвигаться по Инфериору в обычном седле. К сожалению, лучшие скакуны погибли в крепости Альфы, но и эти, взятые у Лунного Света, были неплохими.

Хильда так и не отрывала от меня жадного взгляда. Мы ещё не остыли после того, как усердно выбирали лошадей в конюшне, ведь едва мы оказались одни, я мигом сорвал с неё все доспехи.

Руки, держащие поводья, помнили её тело, её грудь. Кожа горела похлеще, чем от корруптового копья. Мне показалось, она стала ещё прекраснее за эти годы, и в разы горячее.

А может, это моя стихия огня так распалила меня? Или я в Тенебре насмотрелся такого, что желание было даже сильнее, чем энергия всего Инфериора.

Как бы там ни было, а стоны и крики Альфы наверняка слышали на улицах. Правда, орава вооружённых воинов на помощь не спешила, иначе вождь их потом на куски бы порвала.

За то, что зверьё пустое не дало выбрать лошадь…

Хильда повернула голову, наверняка поймала мои мысли, и улыбнулась. Теперь мы скакали по той же дороге, по которой меня когда-то везли в Лазурный Город.

Пришлось вкратце поведать, что я провёл всё это время в Тенебре. Надо было видеть ужас на лице Волчицы — она так и не смогла поверить, что я был там всего лишь несколько дней.

Правда, мне и этого хватило, чтобы получить море впечатлений.

— Ну что ж, в Тенебре теперь новый любимец Бездны, — пожал я плечами, — И он пока занят своими делами, ему не до Инфериора.

— А теперь ты… — Хильда скосила глаза наверх, — Туда?

— Да, на небо, — сказал я это таким тоном, будто собрался в соседнюю лавку за пивом.

Волчица на удивление спокойно ответила:

— И это хорошо, Марк. Порядок сверху интересует меня гораздо больше, чем в Тенебре…

Теперь я наконец-то услышал, что произошло в Инфериоре за то время, пока отсутствовал.

После войны с Бездной Хильда, используя законы стаи, вызвала Рагнара на бой. Потому что старый пердун больше волновался за свою задницу, чем за стаю.

Да и приор Зифгрид был не против, поэтому Рагнар не смог поспорить. Тем более, история с мечом Хродрика явно убавила симпатию к бывшему вождю. Зигфрид не забыл, что Рагнар спрятал у себя клинок старшего брата приора.

— Ой, не напоминай мне о Хродрике, — усмехнулся я.

Хильда посмотрела на меня круглыми глазами:

— Ты встречал бывшего приора Синих Земель?

Я лишь кивнул.

— Мастер Зигфрид говорил, что его брат продал душу, чтобы стать величайшим демоном в Тенебре… — с ужасом сказала Хильда.

Она вообще до сих пор с трудом верила, что я смог выжить и вернуться.

Я хмыкнул, решив не упоминать, какое жалкое зрелище из себя представлял «великий» Хродрик. За силой человеку в Тенебру лучше не спускаться, по крайней мере до седьмого перста.

— И как же ты победила Рагнара?

— Разделала под орех, — Волчица едва не сплюнула, — Зверьё пустое, а не вождь!

Потом Хильда занялась порядком в Землях Серых Волков. Вернула земли Зелёным Скорпионам, помогла собрать стаю. Почтила память Белых, восстановила их склеп, и назвала свою стаю Дикими.

— Вернулась к истокам, — усмехнулась она, — А так и должно быть! Вся эта ересь к добру не приводит.

— Как же вы победили Бездну?

— Давно это было, — помрачнев, сказала Волчица, — Ты исчез, говорят, в Оранжевом приорате.

Я кивнул. Ну да, если это можно так назвать.

— Война была недолгой, и закончилась внезапно…

Как оказалось, всё же моя весточка о смерти Оранжевого приора дошла до их столицы, и двум братьям, наследникам престола, пришлось всё же решать, что делать. У них было и своих проблем много, но потом они выставили совместное войско.

Зигфриду и приорам, оставшимся против воинства прецептора, пришлось попотеть.

— И было время, — грустно сказала Хильда, — когда я думала, что мы проиграем…

Вот только поклонники Бездны почему-то стали кто терять тёмные метки, а кто превращаться в безумцев. Это сделало войска неуправляемыми — приораты, присоединившиеся к прецептору, перессорились, и Зигфриду с союзниками удалось одержать пару важных побед.

Хильда называла имена приоров, приложивших руку к победе, но я знал только Жёлтого Хораса, которому сам лично помог одержать верх.

В итоге в великой битве у Престола Ордена, у этого города городов, Зигфрид во главе союзных войск призвал Аластора к ответу.

— Вот тогда-то он и явился…

— Кто? — удивился я.

— Эзекаил, — едва слышно ответила Хильда, — Новый бог Ордена.

Там, на суде Неба, который проходил в главном Зиккурате, Эзекаил простил прецептора. И будто бы избавил его от тёмной метки, и объявил прецептором уже нового Ордена.

Ордена Эзекаила.

— И объявил еретиками тех, кто почитает мёртвого бога Каэля, — Хильда стиснула зубы, — Теперь в Ордене вообще неразбериха, и кто с кем воюет, непонятно.