– Извините, пожалуйста, – охрипшим от волненияголосом начала она.

Девушка обернулась.

– Тебе чего? – не слишком приветливо спросила она.

– Где Инночка?

Девушка побледнела, тут же вспыхнула так, что щеки у неестали пунцовыми. В глазах отразился испуг.

– Что? Что ты сказала? – пролепетала она.

– Ничего особенного. Где Инночка?

– Инночка? Кто это Инночка? Ты чего-то путаешь, я незнаю никакой Инночки!

– Ну, если вы не знаете Инночку, значит, вы простоворовка и обокрали чужую квартиру.

Маня схватила девушку за рукав.

– Эй, люди! Позовите милицию! – не слишком громкокрикнула она.

– Да ты что, совсем психованная? – Девушкапопыталась вырваться, но Маня крепко в нее вцепилась. – Ничего я не крала!

– Не врите! Вы вошли в квартиру без сумки, а вышли ссумкой.

– Ну и что? Это мои вещи!

– Верю! Но тогда вы не можете не знать Инночку! Вы еенянька, разве нет?

– А ты почем знаешь? – обессиленно спросиладевушка.

– Видела! Я в том же подъезде живу. Но Инночка пропала.Где она?

– Она… Она… – Губы у девушки задрожали, из глазполились слезы.

У Мани упало сердце. «Выходит, с Инночкой все-таки случилосьчто-то плохое?»

– Что с ней? – тихо спросила она.

– Пропала. Совсем.

– Как это?

– Я не знаю… Я ничего не делала… я прихожу, а ее нет…

– Знаете, что? Давайте отойдем вон туда и поговорим. Вымне все расскажете, вам же легче будет!

– А ты… ты меня в ментовку не сдашь?

– Нет, если честно все расскажете… Хотя если онапропала, то надо было сразу милицию вызывать, по горячим следам!

– Я боялась…

– Чего?

– Я их вообще боюсь, ментов… – всхлипнула девушка.

– Аля, вы успокойтесь и расскажите все по порядку, –примирительно проговорила Маня. – Тут, конечно, не очень удобноразговаривать, но давайте вон на ту скамеечку сядем. У вас случайно пакетанету, постелить?

– Какого пакета? – вскинула на нее очумелые глазаАля. – Ты почем знаешь, как меня звать?

– От тети Лены. Знаете такую, с десятого этажа?

– Ну да, знаю…

Маня рукавичкой стряхнула снег со скамейки и села, Аляопустилась рядом с нею.

– Так что же произошло? – тихонько спросила Маня.

– А ты откуда знаешь, что Инночка…

– Я вам потом все объясню.

– Ой, даже и вспоминать страшно…

– Ее… Ее убили? – едва выговорила Маня.

– Ой, свят, свят, свят, что ты такое говоришь! –запричитала Аля. – Нет, господь такого не допустит!

– Вы можете рассказать по порядку, что произошло?

– Ладно, слушай! Хозяйка Элеонора Федоровна уехалаочень далеко и надолго, на целых две недели, перед самым Новым годом, а Инночкусо мной оставила, как всегда. Я у них уже полгода работаю, она мне доверяет… Атут вдруг звонит какой-то человек и говорит, что привез мне кое-что от моих родныхиз Лысьвы.

– Откуда? – переспросила Маня.

– Из Лысьвы, это город такой на Урале… – Оназамолчала, уставившись в одну точку.

– А дальше что?

– Дальше? – встрепенулась Аля. – Дальше онсказал, что у него времени мало и он может вот прямо сейчас мне эту посылочкузавезти. Но я испугалась. Не хотела незнакомого человека в квартиру пускать.Квартира-то богатая, долго ли до греха… А Инночка как раз спала после обеда ипростужена была, короче, тащить ее с собой я тоже не могла, вот и назначила емувстречу у подъезда. А он говорит: мол, если не хочешь меня в квартиру пустить,то мне тоже время терять ни к чему, и сказал, что будет ждать меня у метро.Думаю, тут до метро недалеко, я в два счета обернусь, пока Инночка спит. Ну ипонеслась. Полчаса ждала, никто так и не пришел. Плюнула я и домой побежала. Атам…

– Что? – выдохнула Маня.

– Ничего и никого. Все на месте, только Инночки нет. Ячуть умом не тронулась. Решила сперва, что она от меня где-то спряталась. Всеобыскала, а как до меня дошло… Лучше б я померла. Так мне страшно стало, что я,как была, выскочила из квартиры и сбежала. У подруги одной отсиживалась. Да, язабыла сказать, там на Инночкиной кроватке записка лежала, написано печатнымибуквами: «Заявишь в милицию, прощайся с жизнью».

– А где эта записка?

– Выбросила я ее… Испугалась до смерти. А побыла уподруги, так и вовсе мне плохо стало. Как теперь жить-то? Как в глаза ЭлеонореФедоровне глянуть? Что сказать?

– Почему ж вы к тете Лене не обратились?

– Да у меня со страху мозги все набекрень! И Инночкужалко, сил нет, и себя тоже… Я ни в чем не виновата, а за что мне погибать?

– А вы хоть понимаете, что вас нарочно из домувыманили?

– Понимаю, как не понять… Только я уж потом что-тосоображать стала, а сперва… Бежала, как зайка несчастная… И чего теперь делать,ума не приложу!

– Заявить в милицию! – твердо сказала Маня.

– Ой, да ты что! Они меня сразу посадят!

– Почему?

– Потому что у меня прописки нет или, как ее… этой… ну,регистрации, я сама ребеночка одного оставила. На кой им еще кого-то искать,если меня посадить можно, и дело с концом.

– Но как же Инночка? Ведь она в лапах преступников!

– Ой, не говори, я как про нее подумаю… ты знаешь что,мне в туалет надо, прямо ужас! Ты меня тут подожди, ладно, за сумкой присмотри,тут мои вещи, я решила из Москвы отвалить и вернулась за вещами, надеялась, чтоникто не заметит. Ой, мамочка, не могу…

И она бросилась за какие-то постройки. Маня сидела какгромом пораженная. Какая интуиция у тети Лены! И что теперь делать? Надо во чтобы то ни стало убедить Алю пойти с ней если не в милицию, то к тете Лене. У неенет регистрации? Это не смертельно, она же не террористка какая-нибудь, простодевушка с Урала. Ну, заплатит штраф… лишь бы нашлась Инночка. А потом вернетсяЭлеонора и зарегистрирует ее, или как там это делается… Одно Маня понимала: всравнении с похищением ребенка такая мелочь, как регистрация, роли не будетиграть даже в глазах милиции. А если благодаря Але девочку найдут, то милицияеще и поможет ей зарегистрироваться. Так размышляла Маня, ожидая на скамейкевозвращения Али. Наверное, она тут туалета не нашла и побежала скорее всего наЛенинградский вокзал. Да, конечно, поэтому ее и нет так долго. Маня начала ужезамерзать, она вскочила и стала приплясывать вокруг скамейки. Но когда смомента ухода Али прошло полтора часа, до девочки наконец дошло, что Аляпопросту сбежала, бросив свои вещи. Она, видно, смекнула, что Маня станетуговаривать ее сообщить в милицию о пропаже ребенка, и так испугалась… Манюзахлестнула бессильная злоба: «Какая же я доверчивая кретинка, дура, остолопинабеспросветная!» Она схватила сумку и со всех ног понеслась домой. От холода иобиды у нее зуб на зуб не попадал. Влетев в подъезд, она вдруг остановилась. Ккому бежать? К Гошке? Или к тете Лене? Нет, пока к Гошке, надо сначала обсудитьвсе с ним, а потом уж… Только бы он был дома, только бы был дома. Она позвонилав знакомую дверь, и почти тотчас же дверь распахнулась. Гошка стоял одетый, вновой сногсшибательной куртке, присланной его отцом из Германии. По мнениюМани, Гошка в ней был просто неотразим. Но сейчас ей было не до того.