– Победа… Ее нельзя увидеть, её можно одержать, – отец прижал кулак к груди.

Это все, что он помнил. «Ее нельзя увидеть, её можно одержать», – слова, словно бабочки витали вокруг, находились рядом, стоит лишь протянуть руку и вот они. Почему ему запомнилось именно это?

Наверное, фраза отпечаталась внутри из-за того, что являлась последней, ведь после этого разговора он никогда больше не видел своего отца, этот страшный город забрал его жизнь. И вот он стоит у стен, стен которые поклялся разрушить, и силы есть, и должна быть победа, да, победа, вырванная кровью. Ну и пусть текут эти красные реки, и пусть рвутся сердца от страха, но исполнится задуманное, ведь теперь он не тот кареглазый мальчишка, а великий повелитель Левах. Победа, приняла новый облик для мальчугана, живущего в голове повелителя. Да, ее нужно одержать, но уже, для того, чтобы свершилась месть.

Хочется успокоить свою страсть, остудить ненависть и исполнить намеченное мщение – о, как ему нужен этот город! Клятва, она вскружила голову и толкала его в омут безрассудства, превращая в ненасытного зверя.

Глава пятая. Вода

Когда Айрон очнулся, голова гудела как пчелиный улей, тело ныло от недавних побоев, руки крепко связаны, а за спиной чей-то тихий шепот. С трудом повернув голову, он стал лучше разбирать слова, это голос Вартимея.

– «Мой Бог. Во мне не стало силы от ожидания следующего шага, от страха трепещут внутренности мои. Ты всегда был крепостью для своего народа, и хотя я самый негодный из них, не оставь. Но вот, вся моя жизнь перед тобой, так обрати взор на доброе, что осталось в моем сердце. Укрепи меня сегодня, что бы смог выстоять. А больше всего прошу за моего друга, ведь должно случиться немыслимое, неотвратимое, тьма накроет нас. О, как нужна вера, что бы двигаться к свету, помоги не отступить. Аминь».

Послышались голоса солдат и приближающиеся шаги, это стража шла за ними. Два воина были в круглых шлемах и кожаных доспехах, слева на поясе висели изогнутые мечи. Они резко подняли пленников и тыча в спину кулаками направили их к палатке.

– Началось, – шепнул Вартимей, а затем обратился к спутнику, – что бы ни произошло, верь в добрый исход.

Пленникам развязали руки и завели в палатку. Повелитель Левах сидел в самом центре, справа – главнокомандующий, слева – человек, чье лицо закрыто повязкой, а прямо перед ними, Вартимей и Айрон.

– Почему стоите в присутствии повелителя пустыни! – Крикнул Саном,

– На колени! Воздайте честь властителю пустыни как вашему владыке. – Но возглас достался воздуху, две фигуры непоколебимо возвышались у входа.

– Они не понимают нашего языка, – начал Левах,

– Переведи им, – обратился он к человеку с закрытым лицом, но Вартимей жестом остановил переводчика:

– Я понимаю вашу речь.

– Так почему, недостойный, все еще не на коленях?

– Проявить уважение я готов. Но ты ожидаешь поклонения, а его достоин один Творец. Я не хотел обидеть проявителя пустыни, но я храню верность моему Богу,– склонил Вартимей голову в направлении Леваха, – только сегодня повелитель пустыни поступил недостойно, как грабитель.

Саном, не в силах терпеть больше, вскочил со своего места и ударил стоящих по ногам, и те опустились.

– Нарываешься на неприятности, так-то лучше, – процедил он и вернулся обратно.

– Из-за немощности тела я наколенях перед разбойником. В сердце же, как и прежде, стою прямо.

Главнокомандующий снова хотел подняться, но взмах повелителя усмирил его пыл.

– Что толку пинать неугомонную собаку, пусть лает, мы не для того здесь. – Левах уже хотел отдать приказ, чтобы их увели, но передумал:

– Кстати, для пса есть миссия. Тебя это не пугает? – Спросил он у Вартимея, но тот молча созерцал улыбку повелителя пустыни.

– Вот и горло пересохло, и лая больше не слышно, – надменно продолжал Левах.

– Если бы меня одолела жажда, то я попил бы, в бурдюке еще осталась сладостная влага, – стал подниматься путник, но в руках человека с закрытым лицом сверкнуло лезвие, и нож, со свистом пролетев это небольшое расстояние, глубоко вошел в мякоть бедра. Вартимей, вскрикнув, снова оказался на коленях.

– Ну, зачем же… зачем так… – Застонал Айрон, перекосив лицо, словно это была его боль. Затем, оторвав лоскут от туники, осторожно извлек оружие, а материей прикрыл рану, из которой потекла густая кровь, Вартимей поднял нож и повертел его в руках, оружие было хорошо сбалансировано, он остановил взгляд на отделке рукоятки. Так приятно, что в голове не возникло мыслей решить ситуацию силой. Все в руках Бога.

– Хочешь отомстить, – улыбаясь, спросил Левах, – но боишься промахнуться.

– Нет, господин, и в мыслях не было воспользоваться им. – Бросил он нож под ноги, – в прощении наша радость, и я не судья, но знаю: отвечающий злом за зло сам становится беззаконником. Я рассматривал отделку рукояти, такие ножи носят наемники, а не переводчики.

– И все же страх говорит в тебе.

– Страх живет в каждом из нас, но больше всех в бросившем нож, -

в руках переводчика сверкнуло лезвие, Левах резко остановил его:

– Подожди, открой повязку, – метатель ножей убрал материю. Шрамы покрывали лицо, словно это земля, потрескавшаяся и измученная засухой.

– Ну что, ты видишь это воин, его зовут Тугур и поверь, у него нет страха. Во всех сражениях он впереди, его жизнь – битва, – восхищенно произнес Левах.

Айрон вздрогнул и, схватив своего спутника за руку, шепнул дрожащим голосом:

– Это он приходил раненый к нам в селение и отравил колодец.– Вартимей кивнул и, взяв свой бурдюк, открыл его и протянул перед собой, а затем объяснил свой жест.

– Пусть утолит жажду храбрый воин, там осталось немного, как раз для него, – увидев замешательство и непонимание, он продолжил, – мы не видели его в сражении, но если он смел и крепок, как о нем говорят, пусть выпьет. Только не думайте что это простое дело. Мы по очереди сделаем глоток, и пусть Бог решит кто из нас останется на ногах.

– Ты думаешь, крепкий напиток сможет его сразить? Он выпил сотни таких бурдюков, – усмехнулся правитель. Тугур вскочил с места, увидев положительный знак повелителя, выхватил из рук бурдюк и поднес к губам.

– Подожди!– остановил Вартимей.

– Что еще? – Спросил Левах, борясь с недовольством и гневом вперемешку.

– Я забыл сказать: это вода из колодца, в котором один храбрец отравил воду.

Услышав это, Тугур в ужасе отбросил питье, словно это ядовитая змея извивалась в его руках, и, выхватив из-за пояса нож, подставил к горлу Вартимея.

– Сядь, – словно лев, рыкнул повелитель.

– Вот видишь, – прищурился путник, и поднял мехи с водой, – твой смельчак поверг в победе бурдюк к ногам и побоялся пить воду, которой мы утоляли жажду много дней.

– Ты обманул его. Ты сделал вид, что вода отравлена.

– Нет, не я обманул его, а страх. Я всего лишь уточнил,