— Брось мечтать о Торнтоне, — продолжает Селеста. — С такой внешностью тебе ловить нечего. Лучше возвращайся к Джеффри. А Торнтона оставь мне, — мечтательно улыбается и принимается накручивать на палец тщательно завитый локон.

— Или мне, — обиженно толкает ее в плечо Гортензия. — Почему все всегда тебе, Селеста?

— Потому что я старше. А ты должна меня слушаться, — нравоучительно произносит. — Когда будем собираться на прием к леди Барроуз, завяжи мне тоже корсет потеснее. Маман такое не одобрит, поэтому придешь, когда Тина закончит. Я намеренно отошлю ее за какой-нибудь безделушкой. Хочу воспользоваться идеей Вив.

Я ошарашено хлопаю глазами. Какой идеей? Они сошли с ума?

― Заболеешь воспалением? — округляет глаза Гортензия.

― Дура! Упаду в обморок ему на руки!

— И я упаду! — сразу возмущается Гортензия. — Почему только ты?

Поднимаю вторую подушку и накрываю ею голову. Слушать эти споры просто нет сил.

Глава 4

Я не замечаю, когда погружаюсь в беспокойную дрему, а сестры выходят. Подозреваю, что в моей внезапной сонливости виноват мистер Ллойд. Но ни капли не обижаюсь. Отдохнуть измученному событиями и волнениями организму нужно позарез.

Чуть позже меня будит Сара, когда приносит ужин. С удовольствием съедаю вкусный суп, гренки с малиновым джемом, выпиваю чай с медом и снова укладываюсь в постель. На этот раз сплю уже до самого утра, которое начинается с прихода Мэри.

— Доброе утро, — щебечет она и распахивает тяжелые гардины. Запускает в комнату яркое солнце. Толкает створки, давая доступ свежему утреннему воздуху.

— Мистер Ллойд рекомендовал чаще проветривать комнату, — с едва заметной виноватой улыбкой объясняет она.

— Доброе утро, Мэри, — тру заспанные глаза. Хотя чувствую себя отдохнувшей, но пока сознание затянуто еще бредом сновидений. Совершенно не помню, что именно снилось, но такое ощущение — что-то очень важное.

― Я только за. Свежий воздух поставит на ноги кого угодно. ― Прикрываю ладонью рот и широко зеваю.

Мэри растягивает губы в еще более широкой улыбке. Вот если бы своими ушами не слышала, что она меня жабой назвала, однозначно почувствовала бы симпатию.

— Завтрак вам принесут через минуту, леди Вивьен. Его готовят. Пришлось Фрэнку с самого утра за некоторыми продуктами бежать на рынок. Но мистер Ллойд настоял, и ваша матушка согласилась.

— Вот как? ― поднимаю брови. Интересно, что же сказал врач леди Роуз, что она бросилась выполнять его приказы. Может, что без лечения я вконец ослабну и буду еще менее привлекательна на рынке невест?

Мэри помогает подняться с кровати, подает халат, сопровождает в ванную комнату и остается торчать в дверях, пока умываюсь и чищу зубы. С готовностью подает нагретое полотенце и забирает влажное. А когда выходим в спальню, меня уже ждет Сара с обедом.

— Доброе утро, леди Вивьен, — приседает в книксене и отодвигает стул.

А быть аристократкой не так уж плохо, думаю я. Если, конечно, поставить на место обнаглевших родственников. И искренне улыбаюсь в ответ.

— Доброе, Сара.

В груди еще побаливает и немного кружится голова, но в целом мое состояние значительно лучше, чем вчера. Кажется, доктор Ллойд творит настоящие чудеса.

От этой мысли улыбаюсь еще шире. Чудеса… Это надо же… Просто удивительно. Магия. В этом мире она, кажется, на каждом шагу. Интересно, ею все владеют, или только избранные, аристократы, например. А может, кому как повезет…

В общем, мне явно стоит хоть что-нибудь разведать о мире, в котором оказалась, раз в голове пусто, как в кастрюле, книгу какую-нибудь почитать, учебник… Я ничегошеньки не знаю, и чувствую себя слишком уязвимой, незащищенной. Вот спросит кто-то название страны, столицу, а я только глазами буду хлопать. Или имя короля, самых влиятельных аристократических семей. А, может, тут вовсе и не король правит… Прием скоро, кто знает, о чем судачит местная молодежь. Только бы приключений не отхватить на свои нижние девяносто… вернее сто девяносто.

И именно в эту секунду меня пробирает самый настоящий ужас. А что, если я читать не умею. Вообще, как я, собственно, понимаю, о чем со мной разговаривают? Это ведь не мой родной язык, сто процентов. Даже не английский, который я худо-бедно учила в школе и универе, не польский ― было пару раз посещала в младшей школе факультатив. Слова совсем незнакомые.

Бормочу несколько на пробу, вслушиваюсь в звуки, пытаюсь почувствовать, как они формируются во рту. И понимаю — ничего похожего в своей жизни не то что не произносила, даже не слышала.

— Прошу прощения? — Сара вопросительно вздергивает бровь.

Взмахиваю головой, откидывая со лба мешающий локон.

— Это я себе, Сара, — виновато улыбаюсь.

А сама едва не теряю сознание от ужаса. Что теперь делать? Нужно срочно проверить свои навыки, пока беды не случилось. Вряд ли аристократка может быть безграмотной.

Служанки смотрят удивленно. Приходится отмереть и продолжить движение к небольшому столику. Я еще не подозреваю, что меня за ним ждет очередное испытание. Приборы. Столовые приборы, которые я видела только в исторических фильмах. И от этого мгновенно исчезает аппетит.

Хватаю чашку. Мэри тотчас плюхает туда кофейный напиток, сдабривает хорошей порцией сливок и отступает. Морщу нос. Терпеть не могу молочку. А Вив, вероятно, уважала, раз служанка настолько четко все выполняет. Приходится давиться вместо любимого сладкого черного кофе никчемным подобием, да еще разбавленным кисловатыми сливками.

— Леди Вивьен, мистер Ллойд настоятельно рекомендовал позавтракать. Даже если вы будете отказываться, — веско произносит Сара.

— Я позже поем. Еще не успела проголодаться, — оправдываюсь, надеясь, что когда останусь одна, смогу пренебречь правилами этикета.

Сара хмурится.

— Он это также предусмотрел. И приказал мне следить, чтобы его распоряжение выполнялось на моих глазах.

— Но я действительно не голодна, — мотаю головой. И именно в этот момент мой живот издает громкое урчание. Щеки опаляет жаром. Сара хмурится еще сильнее.

А Мэри с готовностью снимает крышку с подноса. Перед носом оказывается полная тарелка серовато-скользкой овсянки, тосты, два яйца и гранат.

Хлопаю глазами.

― Это все мне?

― Доктор Ллойд сказал, что порция рассчитана четко по граммам на ваш организм. Дженни очень старалась

— Ладно, — тянусь к тарелке.

С овсянкой не должно быть проблем. Я очень сомневаюсь, что смогу проглотить хоть немного, но постараюсь изо всех сил. Тем более, что кашу можно есть ложкой, а она здесь одна, если не считать чайную. Плохо, что остальные продукты мне больше нравятся, овсянку на дух не переношу. Но, яйца есть руками стыдно. Наверное, их как-то по-другому нужно. Может, как в том старом мультике. Пару