с этой чертовой планеты. Единственную службу, которую этот транспорт может послужить, так это стать сегодняшним ночлегом для пилота. Он наклонился и отстегнул свой рюкзак. Оттуда Эрон достал свое покрывало, после чего раскопал небольшую ямку, где и смог расположиться полностью. Массивное крыло сломанного космолета защищало Эрона от ветра, пыли и жары, поместив его под своей массивной тенью. Он лег в свое новую «постель», мгновенно заснув.

Эрону снились кошмары. К нему снова приходили странные не то видения, не то образы чего-то. Но единственное, что ощущал спящий, это грусть, в пересмешку с гневом.

С Сарой он попрощался достаточно прохладно, хоть и с надеждой на следующую встречу уже после битвы. Спустя несколько недель Эрона и Рэндала, наконец, назначили на посты пилотов уровня E — то есть, самых юных и неопытных бойцов Космической Станции Четыре. Сама же оборона происходила недалеко от самой станции. Она длилась недолго, всего пару дней, но успешно. И за такой короткий промежуток Эрон успел разочароваться в войне. В той битве умерло больше половины его знакомых по академии, и сам он чуть не лишился жизни, случайно попав под обстрел пришельцев. Тем не менее он и Рэндалл вышли из этой бойни живыми, после чего их повысили на один ранг выше, ранг D, поскольку оба смогли подбить нескольких врагов, за что получили заслуженное продвижение по карьерной лестнице. Сразу после этого им предложили отправится на миссию, по отбитию Пятой Станции от противников. И Эрон моментально согласился.

— А как же Сара? — спросил у него Рэндалл, когда им обоим пришло подтверждение от Военного Подразделения на назначение новой операции. — Ты разве ей не обещал встретиться после это операции?

— Мы встретимся позже, — ответил Эрон. — Просто она волнуется за меня. И уж точно после все той мясорубки не отпустит снова. Поэтому давай, для начала, уничтожим «зеленокожих» и затем вернемся домой, согласен?

— Ты ее вообще любишь, дружище? — спросил Рэндалл со странной улыбкой на лице.

Эрон на это ничего не ответил.

Если бы не дрожь земли, тогда Эрон продолжил бы окунаться в свои воспоминания, даже после пробуждения. В пути он погрузился в подобие транса, когда сознание улетает далеко-далеко, окунаясь в океан воспоминаний и смешиваясь с фантазиями. Раскрыв свои уставшие глаза, пилот мигом огляделся, пытаясь определить источник странных вибраций. Но никаких сомнений не оставалось — червь возвращается. Звуки с каждой секундой становились все громче и громче, было очень сложно понять откуда они исходят.

Повернув свою голову в сторону, Эрон увидел, как огромные волны стремительно несутся прямо на него. Не став медлить, он достал из кармана свое устройство и снял с плеча привязанную веревку, после чего кинул свой прибор в сторону, предварительно запустив на нем режим вибрации. Тот упал в нескольких метрах от Эрона. Конечно, не так далеко, как в прошлый раз, но все же на безопасное, по мнению Эрона, расстояние. Волны медленно перестроились по направлению к предмету. А подойдя совсем близко, из песка выпрыгнул знакомый мерзкий червь. Он попытался укусить предполагаемую жертву, но на том месте, очевидно, ничего и никого уже не осталось, ведь Эрон успел подтянуть «переговорщик» к себе.

Червь вылез в полный рост. Эрон ужаснулся его размерам. Он был метров пять в длину и три ширину. Затем червь начал рыскать вокруг того места, в поисках исчезнувшей жертвы, не закапываясь обратно в песок, пока Эрон стоял не двигаясь, внимательно наблюдая за следующими действиями своего врага, готовясь к худшему. Монстр продолжал свои тщетные попытки найти свою пищу. Его движения становились все медленнее и медленнее, словно превращаясь в статую. Пока наконец оно не погрузилось обратно в песок. Эрон выдохнул.

Пилот продолжал стоять как вкопанный. Пот градом стекал по его лбу, попадая в глаза. Дрожь под его ногами начала утихать. В конце концов, поняв, что проблема ушла, тот медленно опустился на одно колено, чтобы немного отойти от произошедшего. Он вытер своей ладонью струящийся пот. Губы безмолвно пробормотали что-то невнятное, словно молитву. Посидев так несколько минут, Эрон достал из рюкзака питье и еду, после чего принялся есть. Каждый кусочек батончика его язык перемалывал по нескольку десятков раз, смакую сладкий вкус как можно дольше. Затем он сделал пару глотков воды из фляги. Закончив, он засунул все обратно, а фантик от батончика выкинул; небольшой ветер подхватил его и унес куда-то. Эрон томно наблюдал за этим. Его голова медленно запрокинулась, тем самым показав свое обгорелое лицо адскому солнцу.

Он не знал, что делать дальше. Точнее понимал свое направление и свою цель, но неизвестно, осталась ли та спасительная станция. Может быть, за все эти годы она развалилась, прямо как тот космолет, провалившись в песок. А если что-нибудь и сохранилось, то работать не будет ни при каких обстоятельствах. Зачем он идет дальше, если проще просто упасть и дать существу сожрать его с потрохами? Но эта ужасная мысль прервало воспоминание. Ясное, как день, и понятное, словно закон:

Они оба лежали в постели. Их голые тела были прикрыты длинным зеленым одеялом, а из окна сочился свет, принадлежащий вывеске дешевого ресторана. В воздухе стоял едкий запах пота. Эрон обнимал Сару, приговаривая какие-то обещания:

— Клянусь, я вернусь, когда все это закончится, — шептал он. — Когда мы победим, то сразу вернусь к тебе первым же рейсом.

— Нет, — ответила она. — Пообещай мне, что ты выживешь. Плевать мне на победу или проигрыш, если умирать, то только в твоих объятиях.

Слезы покатались по ее щекам. Эрон, заметив это, смахнул их ладонью.

— Да, я клянусь, что выживу и вернусь к тебе.

Опустив голову, Эрон двинулся дальше. Он сам не знал почему, словно неведомая сила потянула его вперед из последних сил. Его взор неожиданно обрел прежнюю решимость и дальнозоркость. Ноги утопали в песке, но он шел. Место, на котором происходило сражение, оставалось позади, а ямы, где побывало существо, поглотили пески, принесённые ветром. Горизонт принимал в свои бесконечные объятия колоссальное солнце. Человек, довольно уставший, продолжал свой путь, пока в какой-то момент он не обратил свое внимание на бурю, которая стремительно приближалась с востока.

Первым делом, он остановился, взирая на это ужасное, но в то же