девяносто шестом, когда уехал из России. Девяносто шестой — памятный для нас обоих год, не так ли?

Борис Михайлович отвесил солидный поклон и удалился.

Налетевший ветер швырнул в лицо Борису пригоршню мелких капель. Он машинально слизнул влагу с верхней губы.

* * *

США, Калифорния, Сан-Диего

«Д» — 8

10 часов 20 мин. (время Западного побережья)

Золотой мальчик

Сим-карта умерла в баночке с кислотой. В гараже ещё ощущалось облачко слабого кислотного запаха.

Борис закурил тонкую мексиканскую пахитоску. Густой запах чёрного табака перебил уликовый запах, оставшийся после убийства сим-карты.

С ноутбуком и мобильным, распотрошёнными на платы, Борис решил расправиться чуть позже. И в более укромном месте.

С тех пор как Агентство национальной безопасности[9] научилось точно идентифицировать компьютер, использовавшийся для атаки, единственным способом замести следы стало полное уничтожение «железа». Если нет орудия преступления, то нечего привязать его к конкретному обвиняемому, и обвинение повисает в воздухе. Компьютер и мобильный и так с трудом «привязывался» к Борису, всю технику покупали через третьи руки и подставных лиц, но лучше вообще не давать следствию ни малейшей зацепки.

В щели между полом гаража и наполовину поднятыми воротами возникла пара босых ног. По колено. Явно женские.

— Boris?

Борис закупорил баночку, сунул в сумку, в которой дожидались своей участи распотрошённый ноутбук и мобильный.

— Yah, Jes, I’m here.

Он выбрался из кабины, поднял капот своей малолитражки.

Кроме «япошки» в гараже стояли пижонский джип «ранглер», «форд» пятилетней давности, два «харлея» и микроавтобус «Фольксваген», раскрашенный во все цвета радуги. «Юнайтед калорс оф Бенеттон»[10] прозвал его Борис. И экипаж у машины соответствующий. Какая-то тусующаяся этно-фолк группа, в настоящий момент в полном составе приторчавшая на диванах в гостиной.

Борис уже восстановил в памяти, что «задружился» с ними в мотельчике на полпути в Лос-Анджелес. Ребята оттягивались по полной программе. Судя по всему, это и было основным поводом сбиться в банду, музыка — это так, повод и антураж.

Кому принадлежал дом, в котором десантировалась фолк-банда, неизвестно. Равно и кем доводилась им Джессика. Борису на это было наплевать.

Он наклонился над двигателем и для конспирации заелозил гаечным ключом по головке свечи.

Джессика кошкой прошмыгнула в узкую щель. Пританцовывая на холодных плитах пола, подошла к Борису. Помедлив, положила руку ему на поясницу между майкой и шортами. Ладошка была фарфорово холодной.

Он через плечо послал ей улыбку. Уже развил в себе привычку keep smile. За границей его хмурой родины, как оказалось, всем положено улыбаться с рождения и до гроба. Сначала умиляло, потом осознал, что люди от этого лучше не становились, но доходы стоматологов стабильно удерживались на астрономической отметке. Бизнес, черт возьми, всюду бизнес.

Выглядела Джессика на удивление свежо. Просто ходячая реклама лёгких наркотиков и маргинального образа жизни.

По своему опыту Борис знал, заигрывать во фрондёрство с обществом можно. Но не долго. Рано или поздно оно возьмёт тебя за глотку, встряхнёт и потребует либо встать в строй, либо отправляться на помойку. Есть ещё третий путь. Но он не для всех. Взять общество за горло, встряхнуть и выбросить на помойку. По нему идут святые безумцы и злые гении.

— Ты разбираешься в моторах? — спросила она его по-английски.

Он кивнул.

«Могла бы вспомнить, что вчера на трассе я на руках перебрал их убитый движок. Карбюратор засрали, как трубку для гашиша. Хоть ножом соскребай. Что за народ? Без специалиста спичкой чиркнуть не могут».

— Завидую. Мой папа тоже всё делал своими руками.

Борис для вида подёргал провода зажигания.

— Делал?

— Папа погиб.

— Извини.

— Уже прошёл год. — Она прижалась к нему бедром. — Не раскрылся парашют.

— Он был десантником?

— Нет, что ты! Адвокатом. Парашют — это так, развлечение. Ещё он гонял на трайках по пустыне. И вот на таком ездил по выходным.

Она указала на «харлей» в углу.

«Понятно. RUBer[11] довыёживался. Скучно было жить. Зато летел штопором, наверно, весело!» — подумал Борис, вытирая пальцы ветошью.

— Ты умеешь ездить на байке, Борис?

— Нет. Из принципа. Понимаешь, Джесс, вот здесь, — он постучал пальцем по виску, — находится результат пяти миллионов лет эволюции разумной жизни. По глупости размазать его по асфальту — преступление против природы и научного прогресса.

— Ты странный. — Ее ладошка отлепилась от его поясницы.

— Не спорю. Просто у меня есть свой способ получать острые ощущения.

— Какой?

Он не ответил. Закрыл капот. Обошёл машину. Не садясь на сиденье водителя, повернул ключ зажигания. Мотор радостно заурчал.

Джессика отбросила с лица волосы. Из-за шума мотора он не расслышал, что она сказала. Заглушил мотор.

— Повтори, пожалуйста.

Она вздохнула так, что под майкой подпрыгнули черные бусинки сосков. Помялась.

— Подбрось меня до Л.А., Борис.

— В Лос-Анджелес? Нет проблем. А что скажут ребята?

— Они мне надоели. Сначала было весело, а теперь… — Она наморщила вздёрнутый носик. — Слишком много драгз.

— И слишком мало музыки?

Она радостно закивала.

— А в Л.А. тебя ждёт мама?

— Нет. Сестра. Старшая.

Он посмотрел на часы.

— Десять минут на сборы, О’К?

Джессика подлетела, чмокнула в щеку и кошкой бросилась из гаража.

Борис пожал плечами.

«Почему бы и нет? За всё платит «Махди». Поту суёмся, а там видно будет. Для прикрытия вполне сойдёт».

* * *

Франция, Антиб

«Д» —