Было куда бежать. От «технологического паритета» не скрыться. Видишь эту машину? — Он похлопал ладонью по рулю. — Представь, что я изобрёл машину, работающую на воде.

— О, это было бы здорово! С нынешними ценами на бензин…

— Джесс, если залить в бак воду вместо бензина, то полетит в задницу вся мировая экономика, и политика туда же!

— Но ведь людям станет легче жить. И экология улучшится!

— Зато усилится проблема голода. — Борис мрачно усмехнулся. — Представь себе, сколько людей живёт за счёт нефти. Начиная с рабочих на буровых и заканчивая командиром авианосца в Персидском заливе. И сколько людей обеспечивает трафик нефти. Включая толстые рожи на Капитолийском холме. Это же сотни миллионов! Они же просто порвут тебя на части за то, что ты отняла у них кусок хлеба. Нет, Джесс, благодетелей человечество распинает на крестах! Правда, чаще просто тихо убивает. Например, обрезком трубы в подъезде.

Борис мрачно усмехнулся.

— Фак! — Он резко вильнул вправо, пропустив рванувший на обгон трейлер. — Парень не понимает, что моя жизнь в сто раз дороже его!

Джессика насупилась.

— Так не бывает, Борис. Жизнь каждого ценна…

— Да, но моя мне дороже всего! Понимаешь, я не могу любить всё человечество с Того Света. А на этом оно не любит меня. Переубедить никого не могу, остаётся только любить себя. Разумно?

— Но можно сделать так, чтобы тебя полюбили. Об этом ты не думал?

— Люди не любят. Они завидуют или боятся. Можем заехать на ранчо к Майклу Джексону, он тебя расскажет, во что ему обошлась всеобщая любовь.

— Ты странный…

Она протянула руку и осторожно потрепала его жёсткие вихры.

На секунду Борис зажмурился. Губы его дрогнули.

— Джесс, я взял тебя с собой, потому что тоже потерял отца, — произнёс он севшим голосом. — Он изобрёл ту самую батарейку. И погиб. Ему проломили голову прямо в нашем подъезде. Он ещё полчаса полз вверх по лестнице. Умер, так и не позвав на помощь. Гордый…

Ее рука упала ему на плечо.

— И ты приехал в Америку, чтобы продать его изобретение?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, я не самоубийца. Я придумал кое-что получше.

— Сколько тебе лет, Борис?

— Двадцать два. — Он нервно хохотнул. — Ещё шесть лет мне надо прятаться от армии.

— Ты не хочешь идти на войну? Мой двоюродный брат сейчас в Ираке.

— Джесс, а наша армия воюет сама с собой прямо в казармах. Нет ни малейшего желания в этом участвовать. Меня там в первую же ночь насмерть забьют табуретками.

— Не поняла? — Она сделала круглые глаза.

— И никто этого понять не может. Поэтому я здесь. Пока не кончится «грин карт», во всяком случае.

— А кем ты работаешь?

— Только не смейся. В ай-тек[13].Пишу программы на заказ. Фирма «МАН.DI» купила мою прогу и как раз собиралась выйти на НАСДАК. Представляю, какая паника сейчас в офисе!

На обочине шоссе трёхметровый пластмассовый Панчо Вилья со смаком поедал гигантский буррито. Красная изогнутая стрела у его ног указывала дорогу в мексиканский гастрономический рай.

«Ты мечтал о славе, парень, ты её получил!» — подумал Борис[14].

Он вопросительно посмотрел на Джессику.

— Лично я жутко голоден.

Она немного замялась.

— Приглашаю, — сообразил он.

Джессика радостно кивнула.

* * *

Оперативная обстановка

Махди

Объект «Пингвин» первый этап отработал успешно.

В настоящее время движется к точке «два». К приёму всё готово.

Сообщаю, что «Пингвин» вступил в контакт с неустановленным лицом. Мною проводится сбор первичных установочных данных на данное лицо.

Салман

* * *

Махди

Подготовительные мероприятия в Санкт-Петербурге, Орске и Новокузнецке осуществлены успешно.

Группа «Зикр» сосредоточена в Москве в полном составе.

Жду дальнейших указаний.

Тимур

* * *

Глава вторая

«Дорожные споры — последнее дело…»

«Д» — 1,

1:15 (в.м.)

Санкт-Петербург, Россия

Серый ангел

Под сводами Московского вокзала плыла мелодия прощального марша. Проводники в форменных черных шинелях и белых перчатках, выстроились вдоль состава. Слаженно, как почётный караул, выполняли ритуальные телодвижения.

Особой строевой выправкой работники МПС не отличались, но действо глаз, тем не менее, радовало. В купе с острым запахом специфического вагонного дымка будоражило кровь, обещая скорое и не хлопотное путешествие в другую жизнь под бдительным присмотром дисциплинированных провожатых и вышколенной по евростандарту прислуги. А на конечной станции не будет никакого культурного шока, ждёт тебя тот же уровень сервиса и комфорт, если, конечно, ты можешь его оплатить.

И всё потому, что трасса Питер-Москва — последний отрезок культурной Европы, стальным шилом прошивший тело страны от одной её столицы до другой. Полверсты влево-вправо и далее, куда ни кинь — Евразия. Ни то, ни се, не понятно в каком веке существующее, то ли страна, то ли Империя, а то и целая цивилизация.

По пустому перрону в ускоренном темпе к пятому вагону подошла группа мужчин. Двое солидного, начальственного вида, суетливый референтик с папочкой и четыре качка, явно охрана. Проводница, не прерывая строевых упражнений, обратилась к солидным, намётанным глазом вычислив в одном будущего пассажира, а во втором, своего, питерского, — провожающего:

— Через минуту отправляемся, господа. Сколько вас едет?

— Один! — Тот, в ком она опознала питерца, хлопнул по спине соседа. — Сдаю с рук на руки.